— Для тематических церемоний разные бывают. А у вас какая планируется?

— Стандартная, люкс.

— Уверена, мы что-нибудь подберем. У вас же не невеста, а настоящее сокровище. За такую фигуру многие девушки отдали бы жизнь.

Да… То еще сокровище…

— А вам смокинг смотреть будем? — интересуется у меня другая продавщица.

— У меня уже все приготовлено. — Бухаюсь в кресло и лениво беру журнал.

Генрих верной псиной осматривает примерочную, пока для моей невесты снимают модель, на которую она тупо тычет пальцем — без интереса и энтузиазма.

— Давайте мы вам поможем…

— Э-э-э, нет! — торможу я продавщиц. — Она сама справится.

Эта мышка придумает, как попросить помощи: шепнет или напишет на ладони. Сама виновата. Вот пусть теперь и с платьем самостоятельно разбирается.

— Я не могу дотянуться до молнии! — бурчит из-за ширмы минут через двадцать.

Швырнув журнал на столик, поднимаюсь с кресла и рывком отодвигаю шторку.

— Эй, ты чего?! — Непонятно что прячет своими ладошками, прижав их к бюсту.

А спина, падла, красивая! Тонкая, изящная. Платье хочется не надеть, а содрать.

С трудом отвожу от нее взгляд, смотрю на отражение перепуганного лица в зеркале и двумя пальцами ловлю бегунок молнии. Ей бы прическу, маленькие украшения — и чистый ангел во плоти. Хоть и боевой.

Черт знает, что на меня находит. Иногда ее хочется убить. Иногда — трахнуть. А сейчас — перестать быть мудаком и позволить себе прикоснуться к ее невинности. Обжечься, встряхнуться и убедить себя, что без грязных бабок тоже есть жизнь.

Но мы с ней слишком разные. Она всегда будет меня презирать. А я не впущу ее в свою душу, иначе она сделает меня уязвимым.

Так и не застегнув молнию, отпускаю, выхожу из примерочной и киваю замершим продавщицам:

— Берем! Завтра мой человек за ним заедет. Переодевайся, Рина! Поедем пожрем. Тебе обед особенно не помешает.

Как бы она ни хотела примерить еще штук пять, чтобы на время окунуться в свою дебильную сказку о волшебной свадьбе и подольше не возвращаться к реальности, мой ответ категоричен.

Генрих еще раз осматривает примерочную — удостовериться, что моя невеста не оставила там сюрпризов. Шерстит ширмы, коврик и платье. Кивает, что все чисто, и выводит нас из салона.

— Ты отвратителен, — ворчит блондиночка, садясь в тачку.

— А чего ты ждала? Инессу бы я даже сюда не повез. Ей платье шилось бы на заказ. Итальянскими модельерами. Не думай, что ты полноценно заняла ее место.

— Какие дорогие нынче шлюхи, — желчно усмехается она.

— Эта шлюха способна собрать вокруг меня лучших партнеров и удвоить полагаемое мне наследство. А чего стоишь ты?

— Как минимум, двадцать два миллиона. И мне не пришлось ради них раздвигать перед кем-то ноги.

— Ну и для кого ты себя бережешь? — ухмыляюсь, не въезжая, за каким хреном в двадцать первом веке девки хранят целку, едва сводя концы с концами. Ни шмоток приличных, ни цацок, ни тачки, ни хаты, ни жратвы, ни путешествий, зато, мля, девственница!

— Например, для того, кто меня полюбит.

— Любовь! — ржу, потому что невозможно слушать это на полном серьезе. — Откуда вы такие только беретесь? Любовь…

Генрих привозит нас в ресторан, в котором внешний вид моей невесты вызывает вполне оправданное недоумение у хостес. Но моя улыбка прокладывает нам путь к столику, где вскоре появляются блюда из лучших позиций этого заведения.

— А ты не веришь в силу любви? — спрашивает блондиночка.

— Ты о чем? Хочешь сказать, ты все это время масло в голове гоняла? Зациклилась на моем безверии в тупую слюнявую любовь? — Отрезаю себе кусок стейка и отправляю в рот.