– Смотри, Мариус.

Я подняла руки и раскрыла ладони. Над ними появился голубой дымок, закрутился, уплотнился и свился в небольшого дракончика, забавно хлопающего крыльями. Его большие когтистые лапы болтались в воздухе.

– Мисс, что вы! Надеюсь, вы не часто такое делаете! Кто-нибудь может увидеть.

– Не бойся. После смерти тётушки я ни разу…

Он понял без слов. Мои иллюзии всегда радовали тётушку, которая радостно смеялась при виде этой простой забавы и аплодировала ей с детским восторгом. Конечно, я и сама была рада лишний раз сотворить живую картинку – разве это не чудо? Кроме меня и тётушки о моей магической силе знал только Мариус. И хотя наши соседи были добрыми людьми, узнай они, кто я, доброта могла бы вмиг смениться отвращением.

Почему маги считались низшими существами? Пресвятая вера утверждала, что магия – пустое, созданное для самолюбования и лености действо, которое не подобает уважаемым людям. Только плебеи балуются пустотой, настоящие богоугодные люди проводят жизнь в ежедневных, ежечасных трудах и не надеются на тёмную силу, которая обещает заменить тяжкий труд щелчком пальцев.

Как-то я спросила тётушку, почему такая красота, которую творят мои руки, считается никчемной и грязной?

– Разве магия не может помогать людям? Разве мои создания не радуют глаз, как картина или музыка? Почему люди так презирают магов?

– Ах, детка, если бы я знала! – Воскликнула она. – На самом деле множество магов занимаются полезной работой. Например, те, кто может помочь растениям расти или лечит животных. А те, кто подманивает рыбу? Они же лучшие рыбаки! Но к несчастью, все они умалчивают о своей магической силе, иначе им пришлось бы тяжко. И ты, милая, никогда и никому не признавайся. Твои картинки чудесны: цветы трепещут, словно живые, сказочные звери на твоих ладошках резвятся, как настоящие. Но тебе лучше не проверять, что произойдёт, если люди узнают о тебе правду! Даже те, в ком ты была совершенно уверена. Обещай никогда не творить своих созданий в незнакомых местах, где могут оказаться случайные свидетели, и никогда никому не признаваться до того, как полностью убедишься, что этот человек заслуживает доверия!

Я обещала, конечно, и держала слово. Но сейчас, в день, когда я почти потеряла Мариуса, вокруг не осталось не то что чудес, а и надежды. И мои иллюзии были единственным светлым пятном в кромешной темноте.

Мы с улыбкой наблюдали, как голубой дракон изворачивается, как колышется его узкое тело, как из крошечной зубастой пасти с еле слышным фырчаньем выплывает клуб белого огня.

Дверь резко распахнулась, я вздрогнула и дракон пропал.

Но было поздно прятаться. В дверях стояла виконтесса. Её и без того не слишком приветливое лицо обрело выразительность камня, а зубы будто заострились.

– Немедленно ко мне! – Ледяным тоном приказала она, еле взглянув на Маркуса, который снова схватился за сердце.

В коридоре виднелось тёмно-синее платье экономки.

Я оторопела. Её светлость лично поднялась на чердак и заглянула в комнату слуги? Этого быть не могло! Почему, откуда она тут оказалась?

Но теперь, вероятно, неважно. Она видела. Она всё видела…

Мариус испугано взглянул на меня, его губы снова дрожали. Я погладила его по руке.

– Тихо, Мариус, всё в порядке. Всё хорошо.

Он покосился в коридор, где стояла и терпеливо ждала экономка.

– Я должна идти, ты слышал. Но потом я вернусь.

Экономка лично сопровождала меня всю дорогу, держась на расстоянии.

Ладони покрылись липким потом, пока я спускалась вниз по лестнице в приёмную виконтессы. В голове каждый шаг звенел колоколом.