— Какой? — серьезность Нестора передается и мне.

— Я имею все основания подозревать, что Марк по-настоящему считает себя Мартином. Он не обманывал тебя, Каро. Он тебя не узнал. Он уверен, что его брат Марк погиб восемь лет назад.

— Как это? — сиплю, стискивая горло.

— Очень просто. Его травят какими-то препаратами, вызывающими амнезию. И делают это самые близкие ему люди. Его родители.

***

Я в шоке. Я в полном, полнейшем шоке.

Как такое вообще может быть? Как???

Повторяю все это Нестору в сотый раз. То вскакиваю и в бешеном темпе наматываю круги вокруг нашего импровизированного фуд-корта, то падаю обратно в шезлонг и замираю, стискивая ладонями виски.

У меня не укладывается в голове. Мой мозг отказывается принимать такую информацию.

— Повторяю, Каро, я ничего не берусь утверждать, — в сотый раз отвечает мне Нестор, когда ему надоедает смотреть, как я мелькаю перед глазами. — Насчет родителей это всего лишь мои предположения.

— Но вы убеждены, что его амнезия настоящая, — возражаю я, взмахивая руками. Я всегда так делаю, когда нервничаю. — Почему?

— Потому что я с ним разговаривал. Не сочти за хвастовство, но я на Тибете не только дышал воздухом и наблюдал за красотами горных пейзажей. Кое-чему там меня научили. И отличить амнезийщика от притворяющегося таким я реально умею.

— И где же вы успели поговорить? — прищуриваюсь.

— Там же, где и ты. На гонках.

— Значит, вы там все-таки были?

— Был, — не отрицает Колесников.

Вот! Не зря у меня было ощущение, что за мной наблюдают. С трибун. А я так несправедливо обвиняла себя в паранойе.

— Это вы поэтому сообщение прислали? Когда увидели, что я болтаю с Марком?

— Да. Я не хотел раскрывать свое инкогнито, но побоялся, что ты начнешь его провоцировать на воспоминания, и тем самым окажешься в серьезной опасности. Еще и детей втянешь.

— Ха! Инкогнито! — хмыкаю недоверчиво. — Как же вы его сохранять собрались, если пошли разговаривать к Громову? А если бы он вас узнал?

— Не узнал бы, — качает головой Нестор, — я предпринял некоторые меры предосторожности.

— Только не говорите, что вы переоделись в бомжа и просили у Громова милостыню.

Вообще-то я пошутила, но судя по тому, как отвел глаза Колесников, попала в яблочко.

— Мне нужно было увидеть его в непосредственной близи, — говорит он, будто извиняясь.

— Вы хотели разглядеть еще что-то кроме подлинности амнезии?

— Да, Каро. Я провел небольшое расследование. Каждые полгода Громов летает к своему доктору на терапию и когда возвращается, с трудом вспоминает домашних.

— Вы хотели выяснить, что за препараты используют при терапии?

— Нет, девочка. Я хотел понять, какой именно Громов проходит терапию.

Становится так убийственно тихо, что шелест волн кажется грохочущим водопадом.

— Что значит, какой именно? — заговариваю первой, с трудом шевеля пересохшими губами. Сглатываю и тянусь к кружке с чаем.

— Их всегда сложно было различить, с самого детства, — отвечает Нестор, глядя немигающим взглядом. — Ответь мне, Каро, ты готова поклясться, что сегодня говорила с Марком? Это был он, не Мартин? Не торопись, девочка, хорошенько подумай.

— Да что там думать! — восклицаю возмущенно. — Это точно Марк, они же совсем не похожи с Марти! Ну, то есть похожи, конечно, но я их всегда различала.

Нестор задумчиво жует губу и отхлебывает чай.

— Я видела Мартина, Нестор, — перегибаюсь через столик и кладу руку ему на локоть. — Мы с Марком вместе видели. Мы были там все время, пока не приехала неотложка. Только прятались. Их же искали сначала на вертолете, потом Босс приехал на внедорожнике. Бронированном...