У Рассольникова пропало всякое желание улетать. Он представил себе, что как минимум два месяца будет вынужден каждый день общаться с этим боровом, и говорить ему «сэр», и дышать одним воздухом, пользоваться одной сантехникой, пить одну воду… Но он уже успел сдать свой нехитрый багаж, надавать обещаний Пикко и расстаться с цепкой, как леконский шестилапый койот, Джаритой. Девушка непременно желала отправиться с ним на край света, и только ссылки на Теплера, договор и один-единственный существующий билет помогли Атлантиде вернуть свободу. Засветись он в университете снова хоть на секунду – и обычным рейсом на Гею-Квадрус ему придется возвращаться вдвоем.

Во взгляде Теплера, которым тот окинул белоснежный костюм Рассольникова, особо задержавшись на приколотом в петлицу цветке кактуса и изящной тросточке, радости тоже не читалось. Скорее всего, миллионер прикидывал, не стоит ли ему вернуть билеты и взять другого проводника. Правда, багаж он тоже уже сдал, а время для двухмесячного отсутствия наверняка выкраивал в своем графике из денежных банкнот.

– Посадочный челнок ожидает Платона Рассольникова в семнадцатой камере, – неожиданно сообщил голос диспетчера.

– А почему меня? – удивился Платон.

– Если деньги вы тратите на себя, их нельзя списать с налогов, – презрительно приподняв верхнюю губу, пояснил Теплер Вайт, – а если их тратит на себя нанятый вами человек, то можно. Идемте на посадку… сэр.

Платон мысленно улыбнулся. Он понял, что Вайт тоже лишил себя возможности дать обратный ход. Что же, тогда прокатимся на личном миллионерском челноке, посмотрим, как живут земные богатеи.

– Благодарю за приглашение… сэр.

Челнок оказался не вылизанной и отлакированной обтекаемой каплей, как ожидал Рассольников, а изрядно обшарпанным, потрепанным грубым ромбом, огнезащитное покрытие которого местами выгорело до такой степени, что наружу торчали ветвистые термические волокна. Археолог даже притормозил, с изумлением оглянувшись на миллионера:

– Как вы летаете на таком лохматье? – на мгновение запнулся, но все-таки добавил. – Сэр Теплер…

– Не знаю, – пожал плечами тот. – Это не мое, это с «Ягеля». Раз служба космопорта пропустила, значит безопасен. Сэр.

– С какого «Ягеля»? – с подозрением поинтересовался археолог. – На пассажирских кораблях челноки минимум на сорок человек рассчитаны, а этот максимум на четыре, сэр.

– Так «Ягель» транспортник, сэр. С Грина. Я снял на нем две каюты.

– На транспортнике? – Атлантида перевел взгляд на пошарканный челнок и начал понимать, что влип куда сильнее, чем ожидал. – А почему не на обычном, рейсовом, сэр? Они же вдвое быстрее летают!

– Каюта на транспортном корабле стоит почти вдвое дешевле, сэр. Да и внимания к себе привлечем меньше.

Почему-то именно на счет «дешевле» Атлантида и ожидал услышать. Он поколебался еще несколько мгновений, почти готовый вернуться в объятия Джариты, но в последний момент все-таки предпочел челнок – запрыгнул к нему на крышу и провалился вперед ногами в узкий люк. Адаптивное кресло плотно обняло тело, однако голова и ноги все-таки ощутимо уперлись в края противоперегрузочного ложа. Археолог вспомнил габариты Вайта и мстительно улыбнулся.

«Ягель» оказался самым настоящим крупнотоннажным транспортом. То есть, не тягачом, который один или вместе с однотипными кораблями цепляет крупную автономную «баржу» с грузом, доставляет к нужной звездной системе, бросает и перецепляется к другой «барже», не дожидаясь разгрузки-погрузки. Нет это был самый настоящий корабль огромных размеров с трюмами, единым корпусом и системой капсулированных выносных реакторов – прямо океанский корабль докомпьютерной эпохи.