– Ну, в колонне диверс не нужен, а вот палиться перед кучей народа… Мог и промолчать. Хотя маловероятно. Но все равно, мутный он какой-то. С остальными, согласен, кто не захочет – пусть сам идет. Часть уже свалила, кстати. А на немца не глянул. Но раз офицер, пообщаемся, – добавил Олег со злорадной ухмылкой, – а рядовые… Танк от кишок товарищей отмоют, и в расход!

– Может, не будем резать? Разденем да к дереву привяжем, тут вроде волки да кабанчики бывают? – предложил я. – Просто они это будут делать! И вспомни про наших десантников и окруженцев, умиравших от голода.

– Волков подкормить, конечно, неплохо, – задумался Олег, – но… Надо, Федя, надо. А ну, как они освободиться смогут? И напоют своим, что тут куча русских шляется. Да еще и при танке… Сядет нам на загривок рота СС с парой «трешек» для усиления, что тогда?

В этот момент подошел Степан, доложил, что сортировка закончена, и предоставил результаты.

– Так, что имеем: танкистов шестеро, артиллеристов двое, водителей четверо, один в гражданке, авиаторов – двое, не считая водителя, сапер один, салага, видимо – молодой, и голова неровно выбрита, пехота – сорок два, милиционер один, ну, и этот «мутный» в придачу.

Часть народа смылась в другую сторону и при нападении, и при бегстве с дороги.

Ну, авиаторов с одним водителем пусть Сергей на будущее возьмет, может, что и придумают.

С танкистами и водителями, да и с пушкарями – вместе поговорим, но потом, сначала «мутный», потом немец, как очнется. Кстати, что с ним?

– Живой сей герой, – отрапортовал Док. – Побуцкали его немного, кто-то в приступе усердия приласкал по морде лица. Вот и имеем сотрясение мозгов. Отлежится – очнется. Только связать надо… На всякий случай. Ну, и закинуть его куда-нибудь, только укладывать лицом вниз – чтобы, если вырвет, не захлебнулся. Не то чтоб жаль фашиста, но на фига нам труп?

– Ясно. Рядовых пока в сторонку, и не давать разговаривать между собой – по одному проверять слова будем.

– Итого пятьдесят восемь с половиной человек. Неплохо, неплохо, – сказал Олег и добавил: – Правда, «мутный» меня смущает… Потому и с половиной, а не пятьдесят девять. Ну, танкеров мне под команду, сапера Степану, с остальными разберемся. Кто возьмет на себя пехоту? Водил по машинам. Авиаторов и артиллеристов прибережем. Вдруг пушку найдем или У-2 какой. Да и без самолета пригодятся. Не сейчас, так потом, когда выйдем. Будут нас с неба беречь. Вот куда мента? Без понятия… И что с «мутным» делать?

Однако сразу решение «мутной проблемы» было отложено на неопределенный срок.

После того как убрались мы подальше от места, где пленных освободили, и расположились на привал, решил я сходить в кусты, подумать над жизнью… Взял газетки кусочек и пошел. Сел, подумал хорошо, и тут глаз зацепился за какую-то непонятную кучу в кустах. Штаны натянул и пошел туда, посмотреть. Подошел, смотрю – мотоцикл немецкий с коляской. И два трупика рядом имеются. Один пристрелен аккуратно, у второго горло от уха и до уха перерезано. Пристреленный – раздет до белья, зарезанный – в форме. Немецкой. У мотоцикла – дырка в бензобаке. Оружия нет никакого.

«Блин, по ходу кто-то из наших порезвился?» – проскочила мысль. Пошел обратно на поляну, на пути Олега встретил.

– Пошли глянем, чего я нашел! – говорю ему.

Увидев мотоцикл, Олег сразу же позвал Саню, как разбирающегося в этой технике. И, когда тот подошел, спросил:

– Ну, как? Ремонтопригоден? Нам бы как дозорный самое то был бы.

– Мотоцикл вроде живой, шланг от карбюратора – в канистру вместо бензобака, канистру – между байком и люлькой, на подножку заднего пассажира, и привязать.