Ни одна страна в мире не была готова так кардинально изменить структуру экономической жизни, чтобы это позволило снизить концентрацию углекислого газа до спасительного по Хансену уровня 350 частей на миллион.

Переговоры по изменению климата в Копенгагене превратились в препирательства. Правительства обвиняли друг друга в геополитических играх с будущим планеты и в проталкивании собственных краткосрочных экономических интересов вместо решения вопроса о выживании человечества. Под занавес приехал президент Обама. Он без приглашения явился на закрытое заседание глав Китая, Индии, Бразилии и Южной Африки – неслыханное дело в международной дипломатической практике. Все кончилось тем, что мировые лидеры разъехались, так и не договорившись об ограничении выбросов углекислого газа. Разговора не получилось. Хотя изменение климата под влиянием деятельности человека стало всеобщей угрозой для жизни на Земле, наши лидеры не смогли отыскать приемлемую для всех формулу спасения мира.

Мы на пути сползания в пропасть. Несмотря на все признаки того, что индустрия, выстроенная на ископаемом топливе, умирает и что Земле грозит потенциально дестабилизирующее изменение климата, человечество по большому счету отказывается признавать реальность. Вместо этого мы продолжаем уповать на открытие новых запасов нефти и природного газа для поддержки безнадежно больного, отмахиваясь от того, о чем страшно думать, от того, что нужно делать, если игра действительно подошла к концу.

Нигде близорукость не проявилась так очевидно, как в реакции публики на разлив нефти в Мексиканском заливе в апреле 2010 г. В результате взрыва арендованной компанией BP глубоководной нефтяной платформы погибли 11 рабочих, был разрушен трубопровод, уходящий на глубину почти в два километра, а в одну из самых ценных в мире экосистем вылилось 5 млн баррелей нефти{49}. Ошарашенная публика наблюдала неделю за неделей, как из трещины на дне океана извергалась нефть, распространяясь как черный шлейф во всех направлениях, убивая флору и фауну, отравляя естественную среду обитания и угрожая превратить Мексиканский залив в мертвое море. Экологическая катастрофа еще раз показала, что в отчаянном стремлении поддержать работу экономического двигателя мы пускаемся во все более рискованные предприятия, даже если это грозит уничтожением экосистем.

Казалось бы, крупнейший в истории разлив нефти и его катастрофические последствия должны были привести к общенациональным дебатам по поводу нашей зависимости от нефти и влияния этой зависимости на окружающую среду. Хотя миллионы американцев действительно хотели бы этого, еще больше наших граждан, согласно опросам, направили свой гнев в узкое русло – на промахи BP и неспособность правительства разработать такие процедуры обеспечения безопасности, которые предотвращают подобные неприятности. Фактически большинство американцев одобрили продолжение разработки шельфа в Мексиканском заливе и в других местах, считая ее наилучшим путем достижения энергетической безопасности{50}.

Лозунг бывшей претендентки на пост вице-президента от Республиканской партии Сары Пейлин «Бури, крошка, бури», хотя и стал предметом насмешек сторонников защиты окружающей среды, повторяют большинство американцев. Даже Обама, которого называют «зеленым президентом», всего за несколько недель до катастрофы призывал отменить давно установленный мораторий на глубоководное бурение у юго-восточного побережья Атлантики.

Пейлин и Обаме не повредило бы побольше осмотрительности. Эти потенциально опасные буровые эксперименты в отдаленных районах в лучшем случае дают незначительное количество нефти. Возьмем, например, жарко обсуждаемый вопрос о том, следует ли правительству США открыть часть Аляскинского национального заповедника, Восточное и Западное побережье, восточную часть Мексиканского залива и Скалистые горы для бурения нефтяных скважин. Исследование, проведенное в 2011 г. по заказу Американского института нефти, который представляет все ведущие нефтегазовые компании, показало, что разработка всех потенциально оставшихся в стране месторождений нефти может добавить лишь 2 млн баррелей в день к 2030 г., или менее 10 % от текущего потребления нефти в США. Короче говоря, это незначительное увеличение добычи не будет иметь практически никакого значения с точки зрения оттягивания заката нефтяной эры