Тирдэг потыкал плетью безвольно висящие костлявые руки раба и, недовольно поморщившись, добавил:

– Вот еще. Не все тебе бока отлеживать да пузо набивать. Мне нужен сильный сторожевой пес, а не бесполезная беззубая шавка, какая ты есть сейчас. Поэтому, каждое утро, при любой погоде, два часа самых полезных для тебя тренировок по боевой подготовке на заднем дворе. Я думаю, тут ты справишься сам. С подробностями разберешься с Эгором. Два раза в неделю идешь на осмотр к лекарю. Показываешь все, что потребует, от и до. Он будет докладывать мне о твоем состоянии. А через месяц я стравлю тебя в рукопашном бою без правил один на один с начальником моей охраны. Если проиграешь или позволишь ему сломать тебе что-нибудь, или выбить хоть один зуб, от души отведаешь кнута, а потом вернешься в подвал. На две недели.

Мердок вздрогнул, а все подмечавший Тирдэг решил, что настало время для следующего урока и последнего испытания. Он снова взял плеть и полоснул раба по спине. Тот закусил губы от боли и весь сжался, но не двинулся с места и не поднял голову. Тирдэг довольно кивнул, затем соизволил продолжить:

– Хорошо. Хороший раб. Слушай дальше. Остальные приказы остаются в силе. Особенно все, что я говорил насчет того, что ты всегда должен быть при мне. И на будущее, запомни навсегда, Мердок. Я очень сильно не люблю повторений и лишних разговоров. Однажды данное мною повеление остается для тебя непреложным законом, пока я лично не отменю его. И вольно двигаешься и говоришь ты только до тех пор, пока неукоснительно все выполняешь. Таково мое желание. Не забыл еще, каково дергаться балаганной куклой на ниточках? Я напомню. Делай, что говорю! Встал! Лег! Встал! Лег! Встал! На колени! Мордой в пол!

После того, как Мердока несколько раз кинуло вверх и вниз, а потом согнуло в три погибели, припечатав лицом к пышному ковру, Тирдэг снова заговорил:

– Дальше. Глаз без приказа никогда, ни при каких обстоятельствах не поднимать. Говорить разрешается только со мной и строго только тогда, когда тебе дозволят. Если я тебя о чем-то спрашиваю или зову, отвечаешь: «да, мой грэд». Или «нет, мой грэд». В зависимости от ситуации. Думаю, ты меня понял. Ведь понял? Оторви морду от ковра. Отвечай!

– Да, мой грэд. Я понял! – прозвучал тихий всхлип после судорожного вдоха.

– Ну, вот, Мердок! Все правильно. Вот еще что. Когда меня нет дома, ты поступаешь в распоряжение своего псаря Эгора. Он может тебе приказывать. Ты обязан его слушаться. Будешь лениться и плохо работать, он тебя серьезно накажет. Ты ведь не любишь наказания, правда, Мердок? Отвечай.

Раб тихо хрипло произнес:

– Нет, мой грэд. Не люблю. Я не буду лениться.

– Вот и хорошо, Мердок, вот и хорошо.

Тирдэг подошел, ухватился за ошейник и потянул его назад так, что закаменевший телом раб стал задыхаться.

– Будешь слушаться, и наказывать тебя буду только я. За промедление, недостаточно хорошо вылизанную миску или любое другое неточное выполнение правил и команд. А также, когда мне просто того захочется. Но если тебе не по вкусу такая жизнь, в любой момент можешь отказаться от рабства, сделав что-то самовольно. И навсегда вернуться в подвал, став куклой для битья. А еще, если тебе тут не нравится, я могу вернуть тебя Шарлю. Выбор только за тобой. И помни, что я говорил о дерзости…

Он ослабил хватку и бросил Мердока на пол.

– А сейчас отомри, встань, подойди к тому столику в углу комнаты. Возьми нож, быстро и аккуратно очисти мне два яблока, затем принеси их сюда на тарелке. Потом пшел на место!