– Почему?

– Потому что вообще-то я работаю в библиотеке. Одной из причин моего приезда были проблемы в книжном собрании поместья Паломарес дель Медина, – терпеливо объяснил он. – А сюда я пошёл, потому что более или менее научился говорить по-баскски.

Элисондо хмыкнул.

– Это что ли Родригес напел, будто я тупой и не говорю на всеобщем?

– Ну, он предположил, что могут быть некоторые сложности в общении… – уклончиво ответил Жак.

– А откуда ты знаешь баскский? – глаза повара вновь подозрительно прищурились. – Не тот язык, который известен каждому мимохожему!

Дюпон вздохнул.

– Очень просто. У меня есть наставник. Учитель. Хранитель Либер из библиотеки Коллежа Сорбонны. К нему в библиотеку поступила книга «Перу Абарка». Ты читал?

– Конечно, – фыркнул Элисондо. – Это классика нашей литературы, ««Доктор Перу Абарка, профессор баскского языка Университета Басарте, или Диалоги сельского затворника-баска и уличного цирюльника Хуана-мастака», роман Хуана Антонио Могеля. И что, для того чтобы её прочесть, вы оба выучили наш язык?

– Только я, – покачал головой Жак. – Хранитель Либер знает все языки, на которых есть книги в его библиотеке. Он сказал, что не будет обижен, если я не смогу ему помочь работать с этой книгой, вот мне и пришлось… Гипноуроки под магическим воздействием – жуткая гадость, – признался он. – И голова потом разламывается.

– Ну, ты молодец! Ладно, а от меня ты сейчас что хочешь?

Дюпон внутренне подобрался: вот сейчас речь пойдёт о деле.

– Ты знаешь, что ваш герцог исчез?

– Я знаю, что он приезжал. Но завтрак в его покои не подавался ни разу. Следовательно, он даже не ночевал во дворце.

– Расскажи о нём.

– Что я могу рассказать о человеке, которого видел считанное число раз? – пожал плечами Элисондо. – Только то, что его светлость не капризен, любит завтракать булочками с маслом и джемом, а за ужином выпивает один бокал вина.

– Немного.

– Чем богаты.

Жак помолчал.

– И всё же ты знаешь о нём больше, чем, например, охранник у дверей. Меньше, может быть, чем его камердинер, а может и нет. Просто с другой стороны. Ну, например, мог он отсюда уйти порталом в поместье и никого об этом не предупредить?

– Это вряд ли… – проговорил повар медленно, словно взвешивая. – Он же был совсем мальчишкой, когда… когда случилась беда с его родителями. И его очень берегли, никуда не выпускали без охраны. Покойный сеньор Вальес, который при его светлости был с детства, прямо в голову вколачивал правила безопасности, и среди них – никуда не уходить, не предупредив охрану. Даже из дома в сад. Его светлость герцог один не выходил никогда, только вот порталом из Лютеции сюда добирался. Кстати… – он прикусил губу. – А ведь в то воскресенье он и не должен был появиться. Его ждали в начале января, третье число – дата герцогского суда.

– Откуда ты знаешь?

– Я знаю, потому что в такие дня на ужин всегда готовил мальков угря в белом вине, его светлость очень любит это блюдо. А на тот день их не заказывали. Получается…

– Получается, что его светлость появился внезапно. Могло ли это оказаться для кого-то неожиданно и невовремя?

В ответ Элисондо только плечами пожал.

Какое-то время оба молодых человека молчали, потом Жак спросил:

– У тебя ещё пять минут есть?

Элисондо взглянул на часы.

– Пять – есть.

– Тогда, когда пожар случился, ты уже работал здесь, во дворце?

– Не-а, я тогда ещё в поместье жил. В том самом, Паломарес дель Медина. Матушка моя служила кухаркой, ну и я при ней. А при пожаре погиб не только его светлость Мануэль Алехандро и его близкие, захватило и этот корпус. Дворецкий тогдашний в дыму задохнулся, пытался вытащить хоть кого-то, и главный повар тоже не выжил. Ну и нас перевели сюда. Когда я после учёбы вернулся, матушка снова в поместье перебралась, а я вот, – он обвёл рукой вокруг. – Здесь.