– Прошу внимания, господа! – тоном великосветской дамы воскликнула Тамара Ивановна. – У нас сегодня будут фанты! А после… сюрприз!

Все смолкли, повернулись в ее сторону.

– Предлагаю потанцевать! – осмелев от нескольких рюмок коньяка, предложил Борис Герц.

Его слова потонули в хоре голосов, требующих собирать вещи-фанты, по которым будут назначаться задания. Ольга Вершинина принесла высокую вазу с широким горлышком и обошла с нею гостей. Каждый положил туда какую-нибудь мелкую вещицу. Мария Варламовна опустила в вазу перстень с александритом.

Зорина потирала руки – пока все шло так, как она задумала.

Ева сидела на диване, поджав ноги, грелась у огня. Березовые поленья уютно потрескивали, от камина шел жар.

– Все! – сказал Смирнов, обнимая ее за плечи. – Машина в гараже, ворота я закрыл. Воду включил. Через пару часов бойлер нагреется, если электричество не вырубят. Пойду, поищу съестные припасы Синей Бороды.

– Я видела в кухонном шкафчике какие-то консервы, – вспомнила Ева. – И чайник поставь, пожалуйста.

Когда выяснилось, что в доме будет вода, она повеселела. Камин можно жечь хоть всю ночь, дров хватит. Смерть от голода им тоже не грозит. Вот только тени убиенных жен… Мысли о присутствии в доме бесплотных духов, не упокоившихся с миром, внушали Еве некоторые опасения.

– Сама придумала ужастик, теперь сама же и боюсь, – прошептала она, укутываясь в плед. – Ничего, выпью перед сном пятьдесят граммов коньяка, и все страхи как рукой снимет.

Всеслав нашел на кухне банку ветчины, сардины в масле, маринованные огурцы, несколько пачек сухого печенья, абрикосовый джем, растворимый кофе и компот из ананасов. Этого им с Евой хватит и на ужин, и на завтрак.

Он сложил еду на поднос, принес в «каминный зал».

– А кофе? – спросила Ева.

– Сейчас сделаю.

Она жевала без аппетита, хотя с утра ничего в рот не брала. Предстоящая ночь в этом доме пугала ее. Нервы…

– Ты же говорила, что проголодалась, – улыбнулся Славка. – А сама ничего не ешь.

– Я боюсь, – буркнула Ева, с трудом проглотив кусочек ветчины. – Мне лучше было остаться дома. Не люблю чужого жилья.

– Здесь нет никого, кроме нас. Я обошел оба этажа, заглянул в каждый уголок.

– А подвал?

Сыщик с завидным спокойствием поглощал сардины, рядком укладывая их на печенье, и запивал горячим кофе.

– Неужели кто-то в такой мороз будет сидеть в подвале? И зачем, скажи на милость? Нас с тобой подкарауливать?

Ева понимала, что он прав, но страх не уходил. Она пила кофе с коньяком, стараясь не думать о темноте и тишине, которые скоро наполнят дом. В этой темноте…

– Спать будем здесь, – прервал ее воображаемые ужасы Смирнов. – У огня.

Он придвинул один из диванов поближе к камину, принес подушки и плед. Метель не унималась. Слышно было, как дует за окнами ветер.

– Бойлер нагрелся? – спросила Ева.

– Наверное, еще нет. Придется подождать.

Светильник под потолком несколько раз мигнул.

– Снег может повредить провода, – сказал Всеслав, поднимая голову. – Ничего страшного. В бойлере полно воды, запас свеч приличный. Не пропадем.

Не успел он закончить фразу, как свет еще раз мигнул и погас.

– А-а-а! – завопила Ева, натягивая на голову плед. – Я так и знала!

Огонь в камине бросал на стены неровные багровые отблески, углы «зала» тонули во тьме. Смирнов подложил еще дров, опустил жалюзи на окнах, задернул тяжелые шторы, улегся рядом с Евой, обнял ее.

– Ты закрыл входную дверь? – испуганно прошептала она.

– Конечно, закрыл. Спи…

Ева затихла, прислушиваясь. За стенами дома бушевала вьюга, огонь с треском пожирал дрова. Всеслав сразу уснул, его ровное дыхание успокаивало Еву. Мало-помалу она задремала…