– Красивая… но слишком худая. И глаза грустные. Тебе не кажется странным, что здесь стоит ее фото? Господин Михалин говорил тебе, будто бы его друг в Марфино почти не ездил, а…

– Не кажется, – перебил ее Всеслав. – Меня волнует другое. Снег идет!

– Зимой всегда идет снег, – отмахнулась Ева, доставая с полки фотографию. – О, я знаю! Феликс убил Катю, а про осколок все выдумал. А потом… неизвестный мститель выследил его и тоже убил. Она ведь француженка? Во Франции еще не перевелись настоящие рыцари!

– Погоди, – остановил ее сыщик. – Не болтай чепуху. Во-первых, есть свидетели гибели девушки, а во-вторых, зачем Мартову ее убивать?

– Ревность, например! Или какие-нибудь журналистские тайны! Он убил госпожу Жордан, завладел кассетами или дискетами с информацией, увез все это в Москву, но до него добрались… и прикончили. Квартиру перевернули вверх дном и почти ничего не взяли, ты же сам удивлялся. Значит, искали похищенные у Кати…

– Ева, Ева! Не увлекайся. Прошли годы, а любая информация в наше время устаревает очень быстро, становится неактуальной.

– Ну, это смотря какая.

– Согласен, – сдался Всеслав. Спорить с женщиной – все равно что носить воду решетом, занятие утомительное и бесполезное. – Ладно. Обсудим это позже. Сейчас я хочу пойти расчистить снег, открыть гараж и загнать туда машину.

Глаза Евы широко раскрылись, из них мгновенно улетучились остатки сна.

– Ка-а-ак? Разве мы не едем домой? Я здесь не останусь! Воды нет, еды тоже… холодно, как в казематах.

– Выбирай – ночевать здесь или посреди дороги, – предложил Смирнов. – Посмотри, какая метель. Мы не проедем. У нас не джип, а обыкновенная легковушка. Она и сюда-то еле добралась, и то потому, что дорогу успели укатать!

Ночевка в доме, даже таком, как этот, показалась Еве предпочтительнее, нежели необходимость дожидаться утра в застрявшей в снегу машине. Она спустилась в «каминный зал», а Смирнов отправился во двор разгребать снег, открывать гараж.

Когда он закончил, совсем стемнело. Безлунная снежная мгла поглотила все вокруг. Через пару часов метель зализала следы пребывания здесь людей и автомобиля.

Зорина хлопотала на кухне, болтая с Ольгой Вершининой.

– Хорошо, что вы пришли первой, – лицемерно улыбалась Тамара Ивановна. – Мы с вами сейчас стол накроем. Поможете?

– Конечно, – смутилась Вершинина.

Она чувствовала себя напряженно, не понимая причины. Громкий стук в дверь помешал ей отнести в гостиную стопку тарелок, приготовленных Тамарой Ивановной.

– Пойду, открою, – пробормотала Ольга, почему-то ощущая в груди неприятный холодок.

Чужие замки не хотели слушаться, и ей пришлось повозиться. Через порог, весь в снегу, шагнул Сергей.

– Ты?!

– Я. А что тебя удивляет? – спросил он, отряхиваясь. – Не ожидала?

– Проходи в гостиную, – отвела глаза Вершинина.

То, что Зорина пригласила в гости ее двоюродного брата и Машу, сразу ей не понравилось. Был в этом какой-то подвох, недобрый умысел. Маша наверняка придет не одна, и… Ольге не хотелось представлять дальнейшее развитие событий.

Господин Герц и майор Морозов явились одновременно. Ольге пришлось занимать мужчин разговорами. Беседа не клеилась. Гости были мало знакомы друг с другом, присматривались, вели себя скованно. Зорина же, как назло, возилась в кухне, гремела посудой и не торопилась развлекать приглашенных.

Борис Миронович поглядывал на часы, недоумевая, зачем он здесь. Никак бес попутал. Дома – жена с детишками, горячий ужин, мягкое кресло, телевизор… Может, извиниться и уйти? Тогда не стоило и приходить. Глупо все вышло.