Когда дело было сделано, Мира уже не так злилась, но показывать этого не хотела. Она не прощаясь вышла из медцентра, оставив Зана проверять крепежи и проводить диагностику, добралась до кухни… И с каждой секундой ощущала себя всё более паршиво. Мира понимала, что в другой ситуации не бросила бы пострадавшего без надзора, но сейчас находиться рядом с Заном было слишком тяжело. Она убеждала себя, что тот справиться гораздо лучше, чем могла бы она, ему даже и медцентр не понадобится – и тут же вспоминала о том, что Зан сам ещё не то чтобы до конца в порядке, вспомнить хотя бы его последнюю бессонную ночь. Чтобы исцелять ему нужна была энергия, и вряд ли конфетки, предложенной Таванаром хватило бы чтобы его насытить. А она вместо того чтобы помогать злилась и делала ему ещё больней.

Дело усугубляло то, что Мира на каждом шагу ощущала присутствие Зана, чувствовала, что находится именно на его корабле и что без него тряслась бы сейчас на своей малюсенькой консервной банке, где даже плиту на кухню не впихнёшь. Именно плита в особенности её раздосадовала, и Мира решила убить двух зайцев: успокоить себя и помириться с Заном. Она решила испечь пирог.

Дело было хлопотное и долгое, так что, когда Зан, усталый после процедур и заклинаний, появился в дверях, Мира всё ещё возилась с тестом. Оглянувшись на эльфа, она поспешно отряхнула руки от муки и повернулась так, чтобы закрыть собой недоделанный шедевр.

— Что-то не так? – спросил Зан. – Не хватает продуктов?

— Н-нет… — отозвалась Мира и, подумав, добавила: — Хотя есть один вопрос. Вы всегда едите эти камни или вам подходит и человеческая еда?

Зан растеряно смотрел на неё. Лицо его выглядело усталым, и от напряжения он явно туго соображал.

— Я же ел кашу у вас на корабле.

Упоминание о каше произвело эффект пощёчины, и, закончив говорить, Зан растерялся ещё больше.

— Я опять чем-то тебя обидел? – спросил он тихо.

— Н-нет…

Мира сделала глубокий вдох, уверено шагнула ему на встречу и, взяв за руки, решительно потянула к выходу с кухни.

Добравшись до кают-кампании, усадила на диван: мебель здесь, на Жемчужной Звезде, была несколько более привычна для человеческого глаза, чем то, что она увидела на патрульном корабле, но тоже имела специфические обтекаемые формы и мгновенно принимала форму тела.

— Зан, — после долгой паузы сказала девушка. – Я очень не хочу с тобой ссориться. Правда.

Зан молчал и устало смотрел на неё.

— Но Рал много раз говорил мне, что ты опасен. И что попытаешься мной манипулировать. Я не верила, потому что слишком сочувствовала твоей беде. Но временами… Когда я вижу некоторые твои действия… Я начинаю думать, что он был прав.

Зан какое-то время молчал, будто переваривал услышанное.

— Я никогда не говорил, что он не прав, — сказал он наконец.

— И это вот должно меня убедить, что я могу тебе доверять?

— Но верно и то, что я никогда не причиню вреда тебе. Ты знаешь, что я не могу напрямую лгать.

— Даже ты признаёшь, что можешь лгать не напрямую… — вздохнула Мира.

— Я не знаю, как мне тебя убедить. И не понимаю, чем тебя напугал.

Мира покусала губу.

— Я не говорила, что боюсь.

— Я вижу, что боишься. Но не понимаю, почему.

— Наверное, потому… что я не понимаю твоей силы, — призналась она. – Вот знаешь, никогда, ни на минуту, я не боялась Васанара. Он, конечно, машина смерти, но это просто и понятно. И чтобы он не сделал, я смогу действовать по собственным алгоритмам, а ведь я тоже встречаюсь с опасностью не в первый раз. А с твоими фокусами… А что если какие-то из моих мыслей и чувств вовсе не мои? Как я могу знать?