– Ясно… – сказал я ей вдогонку. – Тогда ждем вас, надеюсь, что вы за полтора часа управитесь.

– Ага, – не оборачиваясь сказала она.

На фиг с пляжу, я тут ляжу – понятно.

И скрылась в воротах «Колоска». Надо было по хорошему спросить куда именно она пошла. Потому что время вечернее, автобусы если и ходят, то в одну сторону, обратно уже не повезут. Или может она в соседнюю деревню пошла? Хотя не представляю, что ей там делать. Ну да ладно, я выкинул из головы Пупса и вернулся к пацанам. Действительно, это ее личное дело куда и когда идти. Спрашивается какого гладиолуса я лезу, если не просят. Зарекался же, что пусть она хоть на голове стоит, вмешиваться не буду.

Вон из-за нее пропустил финальный удар Мухи. Парни тем временем играть закончили, Мухин забил. Это я понял по его крайне самодовольной роже и приготовлениям пацаном к наказанию после проигранного спора. По итогу 8 человек при пробитии пенальти оказались эффективнее, чем 6. И это при наличии в команде Корнева Миши Красняна. Кстати о Мише – у Красняна было целых две попытки подойти к точке и обе он профукал. С нервами не справился. Теперь вот стоял красный, как вареная свекла. Злился. Ну злиться тут можно только на самого себя. Вон Олегов все свои попытки реализовал и ничего. Но не об этом разговор – так то жоп в у команды Корнева всего шесть, а желающих пенальти пробить, только теперь не по воротам, желающих восемь.

Девять.

Вон Димка Травный тоже решил к счастью подмазаться. Зря что ли на воротах стоял?

По итогу все шестеро выстроили в линии в штрафной площадке, лицом повернулись к воротам. Начался спор с какого расстояния будут бить.

– Пенальти пробивали с одиннадцати шагов, значит подсрачники тоже с одиннадцати, – заявил Мухин в ответ на возражения, что расстояние необходимо сделать большим 11 метров.

И с этими словами, давая понять, что возражения не принимаются – взял в руки мяч и пошел отсчитывать шаги, демонстративно вслух:

– Раз, два…

– Ты можешь помидорами шевелить быстрее! – поторопили его со спины.

– Щас договоритесь и будет не одиннадцать шагов, а десять! – остудил Олегов. – Лучше исходные позиции занимайте!

Заняли.

– Че вы как не родные, нагибайтесь! – Мухин расстояние отмерил.

Мяч поставил. Проигравшие скрипя сердцем раком встали и искоса через плечо на Муху поглядывали. Тот разбежался так, как будто не бить хотел, а забег устраивать. Размял шею и понесся, как взбесившийся гиппопотам на мяч.

Херакс!

Зарядил пыром.

– Ай!

Корнев на мягкое место схватился – мяч прилетел ровно туда, куда целил Мухин.

– Извиняюсь, я не специально, – заржал он, удовлетворив реваншизм.

– Пошел ты!

Следующим к мячу подошел Пашка Олегов, я думал, что он Красняна будет выцеливать, но Паша по мячу не ударил, а все равно что погладил и тот совсем уж слегка врезался в заднюю точку Нечаева. Пощадил.

Ну дальше били другие пацаны, которым, как и Мухе хотелось всадить побольнее кому-нибудь из стенки. Не потому что они претензии к сопернику какую-то имели, а потому что пацаны и им вот это все просто по кайфу. Да и что таить, будь на их месте команда Корнева, то те жалеть бы никого не стали. Вот и эти не жалели. Никого.

Ничего особо интересного в том, чтобы описывать, как парни отсушивают задницы мячом другим парням – нет. Скажу только, что досталось каждому, кто стоял в стенке. Целым никто не ушел. И все стояли.

В стенке остался Краснян, которому, надо признать, фартило не только на футбольном поле, но и в жизни. После восьми ударов мяч попал куда угодно, но не в Мишу. Исправить ситуацию взялся Дима Травный. Он, не снимая вратарские перчатки, подошел к точке.