Это именно он принял решение временно ввести нас в своеобразную заморозку, чтобы в будущем нас попытались вылечить. Благодаря ему я сегодня жива, благодаря ему очнулась и Танюшка. Можно тосковать, сетовать, жаловаться. Но разве Максим хотел бы такого? Чтобы ежеминутно его вспоминали и не могли двигаться дальше? Нет, он подарил нам новую жизнь, и моя задача неплохо прожить ее.

Память услужливо прокручивала кадры...

…Я еще девушкой стою на балконе. Растрепанные волосы лезут в лицо, ветер не дает заправить их за уши. Свободная домашняя футболка и брюки не мешают мне чувствовать себя восхитительной. Потому что по ржавым балконным перегородкам лезет Максим – мой парень, мой рыцарь.

Белокурые волосы треплет ветер, ворошит полы коричневой футболки, серые глаза сияют восторгом. В зубах застыла алая роза. Букет он пока не может себе позволить. В вечернем дворе людно и шумно. Щербатая деревянная скамейка трещит под бабушками, что грызут семечки. Ребятня носится по тротуару, огибая голубые металлические заборчики. Клумбы пахнут медом и зеленью. С соседнего балкона тянет супом… Кажется, куриным и с макаронами…

Максим хватается за ветку дерева – она достает почти до балкона, подтягивается и прыгает внутрь. Торжественно вручает мне маленькую розу, мы крепко обнимаемся и целуемся. Назло любопытным старушкам на улице…

…В родильном зале прохладно и страшно. Я корчусь от боли, кричу что есть мочи. Сухое горло неприятно саднит. Акушер диктует дышать правильно, тужиться, отдыхать и опять тужиться. Я ощущаю пожатие мужа – он держит за руку и не падает в обморок. Так появляется на свет Танюшка. От ее крика я нервно вздрагиваю, девочка приветствует свое рождение… Ее кладут мне сразу на живот… такую крохотную, розовую, сморщенную… Обрабатывают, пеленают, отдают папе в руки…

…Мы с дочкой собираемся в ресторан, а Максима срочно вызвали на работу. Такой деловитый, белокурый мужчина. Крупный и крепкий, с небольшим животиком, но все еще молодой и очень привлекательный. Он суетится, надевая рубашку, ищет брюки и подбегает к нам с дочкой. Танюшка расстроенно вскидывает глазки. Муж чмокает нас обеих в щечки и произносит: «Хорошо повеселиться… Вечером принесу вам подарки, сюрпризы… Увидимся…» – и отправляется на работу.

…И больше мы с ним никогда не встретились…

Я смахнула пальцем непрошенные слезы и решительно подняла голову. Прошлое не изменить, надо жить будущим.

Танюшка, она мой якорь и знамя. Дочка выжила и это счастье. Двое, что поселились в соседних комнатах, обещали помочь, научить, обеспечить. По крайней мере, на время старта в будущем. Что ж, достаточно для нового этапа.

Все выглядело странным, почти ненастоящим и в то же время обретало четкие очертания. Казалось, переместилась из прошлого в будущее. Фантастичное и какое-то чужое. Будем надеяться, я приживусь здесь. Пока я ощущала себя лишь попаданкой, какой-то героиней из фантастического романа, а вовсе не женщиной и не гражданкой. Что ж, думаю, время исправит ситуацию.

Я внимательно исследовала новое жилище. Спальня сильно и приятно удивила. Кровать свободно висела в воздухе, но не шаталась и не сдвигалась. Детально осмотрев огромное ложе, я обнаружила несколько кнопок, удачно расположенных под мягким матрасом. С их помощью кровать двигалась по комнате, словно летала на воздушной подушке.

Также двигался и круглый стол, то ли рабочий, то ли обеденный.

Бежевое стеганое одеяло создавало уют и пахло цитрусовыми. Светло-голубые жалюзи на окнах открывались и закрывались по мысленному приказу. Предполагаю, что не каждого первого, а как-то настраивались на постояльца, ловили флюиды – чья тут комната.