Но мне пришлось заткнуться и проглотить свой крик, когда он произнёс то, что заставило меня зауважать этого человека и искренне ему сочувствовать. В автокатастрофе батюшка потерял свою беременную жену и сына, а сам остался жив и невредим, как и виновник аварии.

И где спрашивается справедливость? Где она? Куда смотрит Бог, если он есть, зачем забирает невинные души? И зачем оставляет в живых тогда нас, тех, кто потерял любимых? Зачем..? Почему..? Что за больная фантазия у мироздания..?

- Знаю, Аврора, как тебе трудно. Горя - через край. И я потерю пережил...

- Как у вас получилось жить дальше? - спросила я у него.

- Никак, - был его тихий ответ. - Я живу с этим уже семь лет и молюсь за души своих родных каждый день и верю, придёт тот день, когда мы увидимся снова. Пока я чувствую душевную боль - я живу и помню о них. И ты должна жить, Аврора.

Он положил руку на свою грудь в области сердца.

- Они здесь всегда, они рядом. И твой сын тоже. И как бы трудно тебе ни было, помни две вещи: первое, что Сам Отец твой Небесный определяет меру страдания; второе, что Он знает твою меру. Когда бы ни пришла к тебе мысль о самоубийстве, гони её, ибо это шёпот сатаны... Как бы ни было здесь тяжело, хотя бы мы жили на земле тысячи лет в тяжких страданиях - всё же им будет конец. А в аду нет конца мукам.

Не скажу, что его слова утешили меня и придали сил. Тогда мне стало наоборот, ещё хуже. Но его слова заставили меня навсегда отказаться от мыслей о суициде.

Мне никуда не спрятаться от боли и острого переживания абсурдности бытия, а любые слова сочувствия причиняют ещё большее страдание.

Я дала себе обещание, что буду жить. И я живу, но на самом деле, я умерла вместе со своим сыном.

Вынырнув из воспоминаний, я открыла входную дверь и тут же хотела захлопнуть её обратно.

Я считала, что промоутеры, которые ходят по квартирам с предложением о покупке никому не нужной ерунды, давно сменили дислокацию, и предлагают свои «пустышки» либо сотрудникам офисов, либо стоят возле торговых центров, и раздают листовки. Но, очевидно, остались и те, кто работает по старинке.

Я не смогла захлопнуть дверь - мужчина ловко просунул свой ботинок в дверной проём.

- Мне ничего не нужно. Прошу вас убрать ногу, - устало попросила я.

В ответ раздался смех и, отсмеявшись, мужчина покачал головой и произнёс:

- Нет и нет. У меня как раз имеется то, что тебе нужно, Аврора.

Я напряглась.

- Откуда вы знаете моё имя?

- Оттуда, - показал он пальцем в небо. - Впусти меня и всё узнаешь...

- Ещё чего, - разозлилась я. - Уходите или я вызову полицию.

Мужчина поднял руку перед собой, в которой держал, перевязанную подарочной лентой, картонную коробку из-под торта. Возможно, в коробке и находился торт, но мне было это неважно. Главное, чтобы он убрал свою ногу и оставил меня в покое!

- А я принёс торт. Твой любимый, между прочим, «Киевский», - широко улыбнулся мужчина, а в его глазах плескалось настоящее безумие. Не бывает таких глаз у нормального человека - словно они не могут сосредоточиться на чём-то одном; зрачки расширены и практически закрывают всю радужку.

У меня сразу в голове родилась безумная мысль, что стоящий за моей дверью мужчина, настоящий сумасшедший, он знает моё имя, знает, какой торт я люблю... Значит, он за мной следил?

- Уходите... - попросила я снова, сильнее надавливая на дверь и носком своего тапочка, старалась вытолкнуть его ногу из проёма. - Мне ничего не нужно, неужели вам непонятно?

- Нужно-нужно, - закивал он головой, как китайский болванчик и рассмеялся. - Если не впустишь, то всем плохо будет, Аврора... И кофе у тебя убежал...