Армстронгу явно сделалось неловко, но пропустить мимо ушей слова Стрейнджуэйса он не мог и вынужден был рассказать, к каким уловкам прибег в ходе последнего разговора с Майклом. Найджел задумчиво слушал, изучая кончик своего носа, потом вздохнул:

– Ну что ж, нельзя сказать, что вы в лайковых перчатках воюете. Только не подумайте, будто я упрекаю вас в чем-то. Конечно, вам, ребята, трудно было бы ловить преступников, держась правил, которые они нарушают. Но есть два момента, за которые ухватится адвокат ответчика…

Армстронг, который в начале встречи с этим любителям оказался вроде как в положении защищающейся стороны, теперь вполне обрел уверенность в себе и попросил объясниться.

– Первое. Вряд ли убийца с самого начала признался бы, что находился на месте совершения преступления. Скорее он бы попытался придумать себе алиби либо перенес тело в другое место.

– Это может быть смелая попытка блефа – отвести подозрения, сразу же поставив себя в наиболее уязвимое положение.

– Согласен, не исключено, и все же… ладно, оставим это. Второй момент состоит в следующем. Если допустить, что убийство было совершено по указанным вами мотивам, то все же непонятно, почему преступник с такой легкостью в них признался. Ключевые позиции без борьбы не оставляют, а, судя по вашему рассказу, Эванс не очень-то старался их отстоять.

– Ясно, сэр. Должен признать, раньше мне это в голову не приходило. Конечно, он мог просто не справиться с нервами, хотя после вчерашнего дельца мое мнение о мистере Эвансе улучшилось. Значительно выросло. Что ж, будем работать дальше. Вижу, в моих советах вы особенно не нуждаетесь, и все же позвольте кое-что предложить. Видите ли, мне никак не удается что-нибудь выудить из школьников…

– Чертовы снобы, во всяком случае, пари держу, большинство из них, – перебил его Найджел.

– Вот именно, сэр, – с благодарностью кивнул Армстронг, – а мне кажется, только они могут дать ключ к тому…

– …Что понуждало Вимиса столь успешно держать втайне, пока убийце не представилась возможность заставить его замолчать навсегда.

– Право, сэр, вы либо умеете читать чужие мысли… либо вам, а не мне следовало бы вести то дело, – с неподдельным восхищением сказал суперинтендант и, в очередной раз отказавшись от чая – к немалому облегчению Найджела, ибо заварки почти не осталось, а ему хотелось выпить шестую чашку, – вышел из комнаты.

До обеда Стрейнджуэйс ходил по спортивным площадкам школы. Пытался, без особого, впрочем, успеха, представить себе, как они выглядели в День спорта, – беговые дорожки, флаги, зрители, стога сена. Сунул нос в кладовку Маулди и прикинул, как там могло обстоять дело с мешками. Кто-то их передвигал. Кто? Убийца? Но в таком случае зачем ему вообще понадобилось переносить тело на сенное поле? Почему, почему, да потому, дурачина несчастный, что ему надо было выиграть время. Он знал, что в кладовку, скорее всего, заглянут до начала соревнований, а на поле почти наверняка нет. Он знал. Ты уже исходишь из того, что убийца знаком с внутренним распорядком школы. Но, даже если согласиться с этим, главный вопрос остается без ответа. Когда все это было проделано? Ты веришь, что Майкл и его молодая возлюбленная невиновны; хорошо, в таком случае остается время между тринадцатью тридцатью и четырнадцатью тридцатью. Первые пятнадцать минут исключаются, если только убийство не было совершено, пока Гриффин и Маулди оставались на Большой площадке. Это было сочтено невозможным. Но так ли это? По словам Армстронга, стены, окружающие сенное поле, достаточно высоки, чтобы за ними можно было скрыться, и выходит, убийца был вполне способен сделать свое дело, оставаясь невидимым. Но все равно надо учитывать то обстоятельство, что либо преступник, либо жертва, либо они оба, направляясь из школы к сенному полю, оставались в поле зрения. Разумеется, Гриффин и Маулди могли в тот или другой момент отвернуться, но вряд ли убийца готов был на это рассчитывать – в конце концов, он же не от одного борта к другому бросается во время качки. Убийца, способный так хорошо замести следы, – явно не из тех, кто в самый критический момент полагается на удачу.