Но где наша не пропадала? Разве могу я сдаться и показать, как меня взволновал сей факт? (А он меня, если честно, довольно сильно взволновал, потому как настолько большие пульты от телевизора я раньше как-то не встречала в такой непосредственной ко мне близости!) Поэтому решила действовать хитростью.

– И этот дракон стеснялся сказать слово «девственница», пока объяснял, какой должна быть его пара? – прищурилась, вглядываясь в его бесстыжие глаза, которые он всё же стыдливо отвёл в сторону и снова немножко покраснел.

– Ничего я не стеснялся, – пробубнил под нос.

– Ага, это ты сейчас такой смелый чего-то. А до этого стеснялся ещё как! – стояла я на своём, увидев хоть какую-то брешь в этой непробиваемой броне.

– Вообще-то я тебя не хотел смущать! Наши драконицы весьма раскрепощены, а человечки, как я слышал, нежные, скромные и стыдливые… – сознался в итоге, и я воззрилась на него скептически.

Мол, ещё раз посмотри, кого ты назвал стыдливой и нежной. И дракон узрел наконец.

– Я уже понял, что ты не такая, – вздохнул, отодвигаясь, так как смутить меня всё равно не смог, а тереться об себя всякими выступающими частями тела я бы, разумеется, не позволила. Так что это было зря, и он отступил первым.