Пробегаюсь глазами по списку и понимаю, что для экономии бумаги и пальцев печатавшего проще было написать коротко и ясно: «Шаг влево или вправо карается расстрелом». А, ну и продажей почки для расчета с долгами.

В принципе, ничего удивительного. На что-то подобное я и рассчитывала, хотя слабая надежда на то, что мои профессиональные таланты были оценены по достоинству, все-таки, признаюсь, теплилась. Но, раз нет, значит, нет. Будем изображать любовь всей жизни.

Стараясь не думать о моральной стороне вопроса и телефоне, который вновь вибрирует, подписываю все бумаги, надеясь, что нигде не пропустила пункта о продаже Сергею Дмитриевичу собственной души. Было бы очень не кстати.

Расстаемся мы достаточно сухо. Я получаю свои экземпляры бумаг и уведомление о том, что завтра к девяти часам должна быть в офисе, после чего прощаюсь с теперь уже моим боссом и выхожу из кабинета. Сил и желания вспоминать про тельняшку и треники нет. Надеюсь, Сергей Дмитриевич сам поймет, насколько они мне дороги, и в лучшем виде вернет их хотя бы по почте. Совсем не хочется папу расстраивать.

Пока иду на парковку, зачем-то представляю, как именно в тот момент, когда приехавший в гости отец начинает расследование по делу о пропавших штанах, на пороге квартиры появляется мой злобный начальник собственной персоной и со словами искренней благодарности протягивает подарочную коробку с папиными вещами.

Думаю, я бы прослезилась от умиления.

Из грез меня выдергивает очередное «бзз-з-з-з-з» телефона. Вот черт, а я на пару минут о нем даже позабыть умудрилась, настолько воображение разыгралось.

Достаю мобильник и смотрю на экран. Начинаю читать сообщения с первого за сегодня:

«Верунчик, не смог до тебя дозвониться. В общем, тут такое дело… я в городе»

«Та-дааааам!»

«Ты ведь скучала по мне, да?»

«И ты же не против, что я перекантуюсь у тебя пару недель» 

«Скажи хоть что-нибудь. Например, что ты очень рада!

«Короче, я у тебя!»

«Верунчик, ты что, обиделась?»

 «Нуууууууууу…»

Вздыхаю, сворачиваю сообщения и открываю список звонков.

Рома. Три непринятых.

От нежелания осознавать факт того, что все происходит на самом деле, решаю ущипнуть себя за руку. Больно, блин! Значит, все-таки не сон.

Сажусь в машину с какой-то обреченностью. Неужели родители не могли запретить ему сделать дубликат ключей от моей квартиры? Неужели сам Рома не мог выбрать себе в качестве любимого укрытия какое-нибудь иное место? На другой планете желательно.

Ну почему именно я? И почему именно сейчас?!

И что, черт возьми, у него все-таки стряслось?

Этими вопросами я мучаюсь до самого дома. Забываю о них, лишь оказавшись в подъезде.

Едва поднявшись на свой этаж, понимаю – накал страстей перед квартирой Полины Константиновны не стихает. Наоборот, на площадке появились новые действующие лица в виде сына моей драгоценной соседки и еще одного «охотника за приведениями».

Судя по виду Аркаши, кажется, именно так зовут наследника соседки, дела для него обстоят совсем фигово. Сейчас выражение его лица ровно на сто восемьдесят градусов отличается от того, с каким он заселял свою маму сюда.

Если в тот момент мужчина светился безграничной радостью, то теперь сплошная скорбь и тоска.

- Какие еще две недели?! – вопит Аркаша. – Как пожить в другом месте?!

- Это время понадобится на санитарную обработку. Вот акты, постановления. – спокойно отвечает один из «охотников».

- Никуда она не поедет! – еще громче орет сын Полины Константиновны.

Еще бы, если я правильно понимаю, ему тут угрожают двумя неделями в компании родительницы, а они и пяти минут без скандала вместе провести не могут.