Бросив в зеркало взгляд, поправляю волосы, медленно выдыхаю, шёпотом желаю себе удачи. А потом, оттолкнувшись от мраморной столешницы, беру корзинку и возвращаюсь к высшему.

Хорос, послушный мальчик, уже успел раздеться, оставшись в одних боксерах, которые более чем явно выдают его полную боевую готовность.

Тёмный лежит, заложив руки за голову, на чёрных шёлковых простынях. Покрывало кровавой лужицей растеклось по полу. На нём я и пытаюсь задержать внимание, чтобы не задерживать его на теле монстра. Сильном, мускулистом, тренированном.

Хорос окидывает меня взглядом расслабленного хищника, который понимает, что теперь жертва никуда от него не денется, поэтому нечего делать лишних телодвижений. Напасть он может в любое мгновение.

– Босоножки мы тоже оставим.

Наверное, этот хриплый голос на многих действует как наркотик.

– Как скажешь, – соглашаюсь и с улыбкой добавляю: – Видишь, я могу быть покладистой.

– Иди сюда, покладистая, – подзывает он нетерпеливо. – Снимем с тебя всё лишнее.

Высший приподнимается на локтях, не сводя с меня тёмного, жадного взгляда. Приближаюсь к кровати, забираюсь на неё и, прежде чем Хорос успевает ко мне потянуться, оказываюсь на нём и прижимаюсь ладонью к его груди, заставляя откинуться обратно на подушки.

– Я тут нашла несколько интересных штучек. – Наклоняюсь к нему, устраивая корзинку рядом, и шепчу, почти касаясь его губами: – Как ты смотришь на то, чтобы разнообразить свои ощущения? Сделать их ярче и острее?

Дразнящее движение бёдер, чтобы ещё больше раззадорить охотника. Мужчина подо мной напрягается, каменеет, и в меня из него ударяет звериным возбуждением.

– Ничего не имею против, когда девушка сверху. – Взгляд высшего темнеет, становится непроницаемым. Удар сердца, прерывистое дыхание, и вот уже я, даже не успев воспротивиться, оказываюсь под хищником. – Но конкретно с тобой, Дерзкая, сверху хочу быть я.

А вот это уже нечестная игра!

– Какие же вы тёмные предсказуемые! – шиплю я, пока этот предсказуемый пытается справиться с застёжкой платья.

Не забывая при этом скользить губами по моей шее, ласкать плечи, обжигать поцелуями, даже через ткань, напряжённо ноющие соски. Чуть прикусывает чувствительную кожу, заставляя выгнуться от сладко-желанной боли, и тут же, будто извиняясь за свой животный порыв, проводит языком по ложбинке груди, зализывая укус. Дразня и распаляя, нагло со мной играя.

Но мне сейчас никак нельзя распаляться, а играть я привыкла по своим правилам. Если это не прекратится, он с меня всю маскировку слижет, а мне совсем не надо, чтобы эта тёмная ищейка потом шла по моему следу!

– Я привык держать руку на пульсе событий, Дерзкая.

Молния, предательница, сдаётся, с тихим вжиком протягивается вдоль позвоночника, и я понимаю: сейчас или никогда. Добровольно высший не позволит пристегнуть себя к кровати, а просто врезать ему и убежать будет означать, что все усилия насмарку.

Другой вариант, с ним переспать, я даже не рассматриваю.

Спасибо, уже плавали.

– В этом мы с тобой похожи, Хорос. Я тоже люблю всё контролировать.

В следующий момент я, прикрыв глаза, концентрируюсь на своём светлом даре. Он очень слабый, в течение многих лет успешно заглушаемый блокаторами. Если бы не другая моя сила, он бы уже давно атрофировался, стал бы таким же бесполезным дополнением, как и крылья. Но как ни странно, тёмная магия во мне делает сильнее мою светлую половину.

И плевать, что потом я буду всю ночь обниматься с унитазом и трястись как наркоманка со стажем. Главное довести до конца, что начала.