Правда, иногда состояние беззаботности нарушалось мужским раздражением, привезенным вечером из командорского офиса. Леся не раз слышала, как переговаривались отец с сыном Хрусталевы, дымя сигаретами на террасе, тихо и сердито сплетничали про своего шефа. Вроде того, нечего на подчиненных трудности личной жизни переносить. Лучше отпусти, мол, прежнюю бабу с миром да отступного хорошего дай, а потом уж новую молодую заводи. Леся с вопросами не совалась, конечно, но сразу догадывалась, что речь идет о строптивой модельерше, с которой Командор затеял бракоразводный процесс. Модельерша та не промах оказалась и потребовала законного дележа имущества, чем и ввергла Командора в злобное состояние, стрелой полетевшее в верных соратников. Ничего, стерпели. Тем более вскоре в командорском доме поселилась та самая сериальная актриса, и Леся с восторгом следила за ее утренними передвижениями от красивой каменной террасы к бассейну и обратно. Нравилась она ей. В домашней жизни, без косметики и нарядных буйных локонов, девушка выглядела даже краше, чем на экране телевизора. Сниматься Командор ей больше не разрешил – таково было главное условие сомнительного замужества. Игорь говорил, что она даже контракт специальный подписала, что в кино больше не пойдет. Леся еще подумала тогда, примеривая ситуацию на себя, – ни за что б на ее месте кино на Командора не променяла. Такая красавица, такая талантливая, как же она с этим холодным и властным чудовищем в постель ложится? Замерзает, наверное, бедненькая.

Видно, и актрису потом стали подобные вопросы мучить. Леся видела из своего укрытия, с каким лицом она к полудню выползала на солнышко – краше в гроб кладут. Под глазами круги, щеки бледные, полные губы изломаны страданием. Командор над ней суетился, конечно. Наряжал, в свет вывозил. Но это вечерами в основном, а день-деньской куда денешь? Скучно ей, бедненькой.

– Да какая она тебе бедненькая? – удивленно уставилась на нее Татьяна Сергеевна, когда Леся поделилась с ней своими впечатлениями. – Все бы такими бедненькими были… Ты знаешь, какое он ей колье на свадьбу подарил? Такое только в музеях показывать!

– И все равно мне ее жалко! Посмотрите, какое у нее лицо заплаканное.

– Ну так иди, пожалей, раз такое дело… Поговори, пошушукайся по-своему, по-девичьи, ей и легче станет.

– Как это? А разве можно?

– Так отчего ж нельзя? Чего на нее издалека любоваться? Она тебе нравится?

– Ой, конечно!

– Ну, так пойди познакомься! Может, и подружитесь. Вы обе молодые, вам есть о чем поговорить. А то со скуки засохнешь со мной, больной старухой, сидеть.

– Ой, да я стесняюсь… Как это – познакомься? Кто я и кто она…

– Да кто, кто она? Обыкновенная девица! Подумаешь, в сериале снялась! Туда сейчас всех прямо с улицы берут, и киношного диплома даже не требуют! Иди, иди, не бойся…

Актриса явлению на своей территории Леси очень обрадовалась. Встала с шезлонга, с улыбкой пошла навстречу. Только представилась почему-то Валей. Хотя Леся точно помнила, что зовут ее Валерией. И тут же сомнения свои вслух высказала, на что Валя рассмеялась доверчиво:

– Какая ты странная, Лесь… Не могла же я Валентиной в титрах да в интервью называться! Что это за имя для актрисы – Валентина? Допотопное какое-то, из пятидесятых годов… Валентина Серова в шляпке и фильдеперсовом платье! Тем более и фамилия у меня не совсем звучная. То есть была не совсем звучная… Слушай, а давай мы с тобой чего-нибудь выпьем! Ты вискарик будешь?

– Да я вообще-то не пью…

– Что – совсем?