Высшей лиги…

По дороге в Кремль кортеж президента остановился.

Это само по себе было делом неслыханным: кортеж по инструкциям останавливать было нельзя ни в коем случае, потому что стоящий кортеж – лакомый кусок для снайпера, ракетчика, любого террориста. Но в этом случае приказ отдал начальник личной охраны, и не подчиниться было нельзя.

Охрана была начеку – стоящий в одну линию, незащищенный кортеж – на открытой трассе! Часть охранников заняла позиции около машин. На «Скорпионе» сняли чеку с пулемета…[11]

Через некоторое время со стороны Москвы появился тяжелый внедорожник. Он остановился на противоположной стороне дороги, через проезжую часть перебежал лысоватый человек в дорогом пальто, с щегольскими усами и недобрыми волчьими глазами. Охрана расступилась, не проверяя приехавшего, – высшее доверие, какое только может быть. Это был один из ближайших к президенту людей, возглавлявших его личную разведку. Внутренняя разведка, замаскированная частично под НИИ по проблемам безопасности, частично под сеть охранных агентств, частично под коммерческие фирмы, занималась в основном внутренней разведкой. То есть собирала информацию в России и ближнем зарубежье методами, которыми действуют «обычные» разведчики в чужой и враждебной стране, не подчиняясь при этом никаким законам. Разведка была в высшей степени эффективной и не коррумпированной структурой – попытки брать на лапу были, но горе-взяточники пропали без вести, остальные сделали соответствующие выводы.

Секретная информация частично накапливалась, частично легализовывалась через ту же прокуратуру, если речь, например, шла о взятках. Но предательство – это не взятки. И наказание за это преступление должно быть другим…

– Мои люди сели ему на хвост, – доложил генерал, сев в президентский лимузин, – контакт пока не состоялся. Думаю, он скинет информацию в течение этих суток.

– А активность у британского посольства? – спросил президент. Опытный разведчик, он мог и умел задавать профессиональные вопросы.

– Никакой. Как и все прошлые разы. Мы предполагаем, что в посольстве об этом агенте не знают ничего, он замыкается непосредственно на Таллинский центр и далее – на Лондон. В России о нем не знает вообще никто, скорее всего, MI6 тоже про него не знает. Это дело куда более серьезных структур.

– Вы это знаете или предполагаете? – спросил президент.

– Предполагаем, – не растерялся генерал, – но в нашем случае предположение практически равно знанию. Это очень необычная операция, и агенты в данном случае тоже необычные. Это не банальный шпион, которого вербуют, чтобы получить доступ к базам данных. Это агент влияния, мы и вышли-то на него только потому, что они решили им рискнуть и дали задание на сбор информации. Если бы не это, мы не узнали бы о нем никогда.

Президент размышлял. В душе его копился гнев… редкое для него состояние, обычно он всегда держал себя в руках. Он построил вертикаль власти, он оперся на единственную касту, единственный клан, на который в тот момент мог опереться, – на КГБ, на выходцев из КГБ. Не потому, что это было лучшее решение, а потому, что ничего другого в его распоряжении не было. И вот здесь тоже оказался предатель. Изменник Родины.

Он планировал, что выходцы из КГБ составят новую элиту, новое российское дворянство – взамен выродившейся, разложившейся и предавшей страну коммунистической верхушки. Это немаловажно: ни одна из стран, претендующих на то, чтобы быть самостоятельной, не может существовать без наследственной, устоявшейся элиты, которая передает страну из рук в руки, поколение за поколением. Это не номенклатура, это куда глубже. Нельзя допускать к управлению страной человека, родившегося в селе и работавшего комбайнером…