Ну а что касается Сбербанка, то ещё в 2017 году устами своего руководителя во время выступления в Лондоне перед инвесторами заявил, что не хочет больше быть просто банком, он станет своего рода экосистемой.
Игорь ШИШКИН: Да, красивое заявление было. Ассоциируется с заботой о деревьях, о птичках.
Ольга ЧЕТВЕРИКОВА: Сам термин был заимствован из арсенала компаний из Силиконовой долины, которые проводят аналогию между природой и крупной корпорацией. Эта «экосистема», цифровая машина из тысяч компьютеров будет тонко на всё реагировать. Сбербанк уже создал свою образовательную, медицинскую сферы, там сейчас более 30 компаний. Заключил соглашение, в частности, с компаниями Mail.ru Group, Газпром. Но для создания такой системы необходимо иметь мощные облачные технологии. Сбербанк не нашёл ничего лучшего, как заключить в октябре 2017 года соглашение с американской транснациональной компанией «Майкрософт», которая, заметим, сотрудничает с Агентством национальной безопасности (АНБ) и является поставщиком электронных продуктов для американского ВПК. И по этому соглашению «Майкрософт» передаёт свои облачные технологии, которые Сбербанк теперь может продавать своим клиентам. Если вы зайдёте на сайт «Цифровая платформа Сбербанка», то увидите образец договора, который банк подписывает со своими клиентами. Там чёрным по белому написано: «… ограничения, которые накладывает владелец – собственник технологий Майкрософт». Сбербанк признаёт этим, что пользуется арендуемыми технологиями от корпорации геополитического противника.
Игорь ШИШКИН: То, что все информационные системы управляются теми, кто их разработал, очевидно.
Ольга ЧЕТВЕРИКОВА. И мы прекрасно понимаем, куда данные могут уходить. Сбербанк – транснациональная структура: чуть меньше половины его активов у компаний США, Великобритании и так далее. В марте 52,3 % так называемых простых акций перешли от Центробанка к правительству России, и «Сбер», таким образом, превратился в своеобразную IТ-госкорпорацию, на базе которой будет создаваться цифровая платформа госуправления.
Игорь ШИШКИН: А что более опасно, на ваш взгляд: цифровое государство, сделанное на технологиях наших геополитических противников, или тезисы Грефа о том, что нельзя позволить гражданам оказывать влияние на госуправление?
Ольга ЧЕТВЕРИКОВА: Самый убийственный его тезис сводится к тому, что нельзя давать людям знания, потому что тогда ими нельзя будет манипулировать. На самом деле, вся эта цифровизация представляет собой когнитивную войну.
Игорь ШИШКИН: А все так надеялись, что искусственный интеллект поможет в наращивании производительности труда!
Ольга ЧЕТВЕРИКОВА: Есть национальный проект «Производительность труда и поддержка занятости», на который выделено 50 миллиардов рублей из 25 триллионов, предусмотренных на все 12 нацпроектов. А на нацпроект «Цифровая экономика» – 1 триллион 600 миллиардов рублей!
Когда я говорю «когнитивная война», то имею в виду, что цифровые технологии направлены на такое изменение сознания людей, при котором ими становится удобно управлять. Для работы цифрового государства-машины надо, чтобы все существующие на цифровой платформе люди функционировали без сбоев для этой машины, а для этого работа их мозга должен перейти на алгоритм машины.
Игорь ШИШКИН: Чтобы была совместимость.
Ольга ЧЕТВЕРИКОВА. Именно в этом ключевая задача Грефа. Недавно был создан Координационный совет по развитию образования при Министерстве просвещения РФ, куда Греф был включен в качестве рядового члена, но фактически он играет там первую скрипку. С началом ситуации с коронавирусом именно его благотворительному фонду «Вклад в Будущее» было поручено перевести около полумиллиона школьников из 1000 школ на онлайн-обучение на основе Школьной Цифровой платформы, тогда как в прошлом году это применялось лишь в 15 школах 5 регионов России. Это называется тоже красиво – «персонализированная траектория цифрового обучения». В январе, выступая на Гайдаровском форуме, Герман Греф сказал: