В качестве одного из средств решения данной социальной проблемы Стэндинг видит введение «безусловного основного дохода» – гарантированного довольствия каждому гражданину, вне зависимости от потребности, но обусловленного определённой активностью, которой от гражданина ожидают (участием в выборах и пр.) И в 2016 г. такое пособие уже попытались ввести в Швейцарии, но предложение не прошло: на референдуме против него проголосовало 76,9 % участвовавших и голосовании граждан Швейцарии. Тем не менее, планы такие существуют и рано или поздно в той или иной форме их начнут внедрять.

Об этом, в частности, говорит и известный американский инженер-предприниматель, основатель компаний Paypal и SpaceX, директор компаний Tesla и Solar City, член Президентского форума по стратегии и политике при президенте США Дональде Трампе[11] Илон Маек. Описывая социальные последствия внедрения новых технологий, он указал: «Слияние человека с машиной – это будущее. А ближайший эффект от технологий – это автономные машины. Они заменят водителей. Такой процесс может занять до 20 лет, будет быстрым и разрушительным, и затем 12–15 % занятых во всём мире станут безработными. Поэтому нам нужно быстро найти новые роли, новые занятия для этих людей. В конце концов, думаю, мы придём к идее универсального базового дохода. У нас нет иного варианта. За автоматизацией последует лавина дешёвых товаров и услуг, но нужно понять, что делать с предназначением человека. Как и какое человек будет иметь значение, если значение для многих неразрывно связано с их работой? Если твоя работа больше не нужна, какой в тебе смысл? Посему будущее представляет для нас серьезное социальное испытание»[12].

Такие же глубокие изменения происходят в системе управления и, главное, в системе властных отношений. Речь идёт о приватизации государственных функций, что полностью соответствует установке, данной Дэвидом Рокфеллером ещё в 1999 г.: «Что-то должно заменить правительства, и мне кажется, что наиболее подходящей для этого является частная власть».

Начиная с 90-х гг. на Западе идёт процесс размывания границ между государством и частным бизнесом, которому государство передаёт свои функции. Осуществляется это через частно-государственное партнёрство (ЧГП), которое заменяет собой административно-властные отношения и путём перераспределения полномочий собственности (то есть институционально) изменяет сферы деятельности, традиционно относящиеся к ведению государства. Модели и структура ЧГП разнообразны, степень фактического участия частного предпринимательства и масштаб передачи правомочий также различны, но суть одна, так что многие трактуют ЧГП как особую форму приватизации, при которой сам термин используется в качестве словесной уловки с целью скрыть его истинное значение[13].

Наиболее распространённой формой ЧГП является система долгосрочного контракта – аутсорсинга, представляющего собой передачу определённых функций частным фирмам, выступающим в роли подрядчика.

В сфере государственного управления аутсорсинг стал активно использоваться в связи с развитием концепции «нового госуправления», подразумевающего применение рыночных критериев оценки эффективности деятельности государственных органов. Уже к 2000 году большинство государств Запада перешло к передаче основной массы госфункций на аутсорсинг, но в наибольшей степени здесь преуспели англосаксонские страны, скандинавские и «азиатские тигры»[14].

Однако эпицентром этого мирового процесса являются США, где полным ходом идёт процесс сращивания государственных и частных структур. Сегодня число сотрудников частных компаний, выполняющих государственные контракты, превышает численный состав госслужащих