– Как д-дедушка? – спросила Бекки дрожащим голоском.

Она поднесла банку кока-колы ко рту, и я заметила ее обкусанные ногти. Почувствовав чей-то взгляд, я подняла голову – Берди смотрела на нас едва ли не осуждающе. «Леди всегда узнают по рукам», – сказала она однажды, увидев за обеденным столом, что я обгрызла ногти. Тогда я пнула Мейси под столом, чтобы она догадалась спрятать свои руки, но сестра намека не поняла и стала громко жаловаться, что я ее пнула.

Услышав, как Бекки заикается, я хотела сказать что-нибудь уместное, как-то успокоить ее. Я заправила прядку волос ей за ухо, узнавая его мягкий изгиб, узнавая это шелковое ощущение, и слова застряли у меня в горле. Я вспомнила, как видела ее в последний раз – крошечную, розовую, вопящую. Все эти годы я почему-то думала, что здесь ничего не меняется. Однако время, конечно же, не стоит на месте. Бекки выросла. Мы все стали старше. Только не мудрее.

Я улыбнулась Бекки.

– Счастье, что твой папа смог так быстро доставить дедушку в больницу. Это спасло ему жизнь. А еще нам повезло, что не пришлось ехать в больницу в Панама-Сити, потому что здесь как раз оказался очень хороший невролог. Дедушка болен, и врачи оставят его в больнице на некоторое время.

Она посмотрела на меня с тревогой.

– А как же пчелы? Он собирался на следующей неделе перевозить ульи на болото.

Я на краткий миг встретилась глазами с Мейси.

– Уверена, мы что-нибудь придумаем. Наверняка твоя мама знает, что делать.

– Мама н-ненавидит пчел. Тебе, н-наверное, придется остаться с нами, чтобы п-присматривать за пчелами, пока дедушка не поправится.

Паника перехватила мне горло.

– Дорогая, это невозможно. Я должна отвезти мистера Графа обратно в Новый Орлеан. Чтобы он мог полететь домой в Нью-Йорк. А мне надо работать…

Я умолкла, глядя на ее лицо. Бекки сжала челюсти, сузила глаза и опустила голову – так похоже на Мейси, когда та собирается спорить.

– Значит, ты п-просто снова сбежишь?

Пари готова держать, что эта фраза из лексикона ее матери.

– Я никогда не «сбегала», – проговорила я, остро осознавая рядом присутствие Джеймса и чувствуя необходимость оправдаться перед ним.

– Ты нужна д-дедушке. И п-пчелам. – Бекки вложила свою руку в мою, и я ощутила шершавые края ее тонких пальчиков.

Джеймс встал. Я знала, что он смотрит на меня, но не могла посмотреть в ответ.

– Я возьму себе еще кофе. Кому-нибудь принести? – предложил он.

Никто не ответил, и я покачала головой:

– Нет, спасибо.

Я посмотрела на наши сплетенные руки, потом снова заглянула Бекки в лицо. В нем читалось ожидание – выражение было открытым и честным, ничто за ним не таилось.

– Я вернусь, – поспешно сказала я. – Как только отвезу мистера Графа, я вернусь и останусь, пока дедушка не выздоровеет.

– Ты не вернешься, – заявила Бекки уверенно. – Если уедешь, то не вернешься. М-мама сказала мне это вчера вечером, чтобы я не ждала п-понапрасну. Я н-не хотела ей верить.

Я почувствовала себя уязвленной, однако с тоской вспомнила о принятых когда-то обязательствах. Как я могла объяснить Бекки тот выбор, который мы с Мейси сделали, и мое обещание никогда о нем не жалеть? Я мягко коснулась ее руки, желая успокоить и напомнить, что нужно сделать глубокий вдох. Как это делала Мейси.

Сестра встала и подошла к нам.

– Мы отлично справимся без нее, как справлялись всегда.

Она забрала у Бекки почти пустую банку кока-колы и недоеденную шоколадку и положила их на столик рядом.

– Пойдем, Бекки. Поедим нормальную еду. И принесем что-нибудь Берди и тете Джорджии.

Я встретилась с ней взглядом.