– Ты от Ильина, что ли? – спросил человек и высморкался на корень дуба. Света промолчала.

– Он всегда таких задротов посылает. Жди, тут надо, б…, дело закончить.

Света послушно встала рядом с человеком под дубом. Через три минуты сальноголовому вынесли два телефона. Вот и всё дело. Переваливаясь, он отправился наискосок мимо домов и дубовых рощиц. Света поспешила за ним, коротко присела, быстро завязала шнурок, а на самом деле переложила нож из рюкзака в карман пуховика, догнала провожатого, готовая к долгому пути, но, оказалось, они уже пришли.

Посреди очередной дубовой рощицы, в окружении кукольных трёхэтажных построек стоял деревянный стол с двумя загруженными людьми скамейками. На столе пестрели водка, кола и закуски на красно-белой скатерти. Ещё издалека Света различила двух старшеклассниц, одного молодого толстяка, одного человека в зеленой куртке, двоих мальчиков – совсем детей – и ещё троих разновозрастных полудетей в одинаковых черных куртках, в одинаковых позах и с равнозначно ухмыляющимися лицами. Когда Света и сальноголовый приблизились к ним, она разглядела братьев. Все были голубоглазы и коротко стрижены так, что на головах у каждого оставалась короткая жёлтая шкура. У первых двух были бабские, полногубые лица с широкими скулами. Младший мальчик – совсем ребёнок – походил на них, но двигал, жуя колбасу, маской явного вырождения. Его рот окружала черная, давно не смываемая грязь. Сальноголовый поднес старшему брату телефоны. Тот коротко посмотрел на них, потом передал Младшему брату. Света разобрала вдруг, что вместо скатерти у отморозков на столе куски копейкиной обивки – красной и белой с маковой сыпью. Света стиснула зубы и погладила в кармане кончик ножа.

– Это вот от Ильина, – сказал сальноголовый.

– И чё, б…, этому х… от меня нужно?! Вроде договорились, не? – спросил Старший брат.

Света молчала, не способная ничего выговорить от разъедающей её ненависти.

– Х…, что ли, проглотила? – спросил Средний брат.

Все заржали, в том числе мальчики-дети голосами из ржавых колокольчиков.

– Да ни х… она не от него. Вы её видали? Он чё, извращенец?! – провизжала девушка-блондинка с паучьеногими ресницами.

Снова все засмеялись. Света молчала, гладила нож и прикидывала, хватит ли ей одного удара для Старшего прежде, чем её убьют эти остальные. Жаль было оставлять их, но Старший – главный и он принял решение про нападение на красную маковую «копейку».

– Чё, б…, надо?! – снова спросил Старший.

– На экскурсию пришла? – выдавил из своего пьяного рта человек в зеленой куртке, на самом деле – самый старший из всех присутствующих, лет двадцати трёх.

Света молчала. Она осознала наконец, что не достанет так Старшего. Не ударит его достаточно сильно. Нужно было подойти ближе. Страшным, почти нечеловеческим усилием она нажала на себя изнутри, притушила ненависть и посмотрела на Старшего чудной помесью лихорадочного интереса, жалости и обеспокоенности. Света не знала, а это был взгляд матери. И Старший вдруг потаял.

– Пить хочешь? – спросил он.

Ей освободили место между мальчиками-детьми, прямо напротив Старшего, и налили водки. Света влезла между лавкой и столом, спокойно задирая ноги и сверкая колготочными ляжками. Блондинка и её подруга с тёмным каре прыснули. Света выпила водки, не закусывая, ничего не ощущая и всё это время не отрывая взгляда от Старшего.

– Бл…, она клеится, что ли, не пойму?! – нервно сказала блондинка.

Люди мужского пола за столом засмеялись – все, кроме Старшего. Младший покатывался громко и хрипло.