Мама умерла в возрасте восьмидесяти шести лет репрессированной. Пережила шестьдесят один год незаконных репрессий.

Старший брат Дмитрий был репрессирован в двухлетнем возрасте. Средний брат Григорий был репрессирован за год до рождения. А уж я напоролся на вышку. Я был репрессирован за четыре года до рождения. Вот какие в тридцатые очумелые годы были грозные «враги» у советской власти. Как же их не карать?

В нашей семье все пятеро были незаконно репрессированы. Троих реабилитировали. Но братьев Дмитрия и уже покойного Григория – нет. И куда я об этом ни писал, мне так и не ответили.

Ещё дикость. У родителей незаконно отобрали всё имущество.

Пытался я, член Московской ассоциации жертв незаконных репрессий, получить хоть какие крохи компенсации. В судебной тине дело и увязло…

В печали я часто подолгу рассматриваю вот эту справку о своей реабилитации.

Читаю в ней:

«Где, когда и каким органом репрессирован».

Ответ:

«1934 г. Калачеевским РИК».

РИК – это райисполком.

В третьей строчке указан год моего рождения. 1938-й.

Только вдумайтесь.

В Ковде Мурманской области, куда сослали нашу семью, я родился в 1938-м, а репрессирован Калачеевским РИКом Воронежской области в 1934-м одновременно вместе с родителями, которые отказались вступать в колхоз!

Вот какой бдительный был «социализм с социалистическим лицом».

Наказывал человека за четыре года до его рождения! Брат Григорий был наказан за год до рождения и на всю жизнь! Григорий, повторяю, родился уже виноватым. И умер виноватым. Всю жизнь в репрессии. Да за что? В чём его вина? Кто объяснит? Кто ответит?

Брат Дмитрий был репрессирован в два года…

Я перенёс целых шестьдесят два года незаконной репрессии.

Шестьдесят два года постоянного советского страха…

Всю жизнь душа и воля в советском ярме… А за что?

Я никак не вспомню, какое ж тяжкое преступление перед государством я совершил за четыре года до своего рождения?