Максим плюхнулся рядом, запахнулся в куртку – от земли потянуло холодом. Дик выудил из кармана сигарету, под неодобрительным взглядом Йолы закурил. Он больше походил на затравленного волчонка – по ту сторону глаз плещется страх, а кулаки беспрестанно сжимаются и разжимаются. Максим верно истолковал причину страха:

– А что будет, если здесь уснёшь?

Дик вздрогнул, дёрнул щекой, взгляд стал осмысленным.

– Ничего. Просто старые сказки. Помогите мне собрать для костра ветки.

Однако Йола заметила, что движения мальчика стали порывистыми, а зажечь спичку ему удалось только с пятой попытки.

Через десять минут мир сжался до треска костра, густого тепла и жёсткой подстилки из сухих листьев, щепок и репьев. Йола уснула сразу. Максим, убаюканный ночным стрекотом и треском веток, видел, как в широко распахнутых глазах Дика играет пламя костра, как смялась под напряжёнными пальцами сигарета.

Равнодушный утренний свет заставил разлепить веки. Подкралась сырость, защипало под рёбрами. Максим приподнялся, с одежды на холодную золу – костёр потух уже давно – скатились капельки росы. Зола и угли выглядели старыми и были совсем холодными на ощупь, как будто костёр здесь горел около недели назад.

В стороне раздался крик Йолы:

– С ума сойти! Меня хоть выжимай!

– Зато теперь ты и правда на ёлку похожа, – съязвил Максим, отряхивая штаны.

Дик протирал глаза и озабоченно озирался. Максим спросил:

– С нами ничего не случилось?

– Ни фига себе не случилось! Вот простужусь в самом начале каникул…

– Считайте, что повезло, – Дик заметно успокоился. – Осталось только найти обратную дорогу.

– Мама с папой волнуются, – задумчиво сказал Максим. – Всю деревню на ноги подняли, они умеют. Нас сейчас все ищут…

Дик покачал головой:

– Все наши до колик в животе боятся заходить вглубь леса.

– Значит, выберемся сами, – уверенно сказала Йола. – Прикинемся зомбями и… и покажем им, что значит верить старым сказкам!

Вокруг всё застыло, не колыхнулся ни один листок, ни одна травинка. Утро залило лес холодным светом, будто над землёй повесили огромную электрическую лампу. Стрелы света пробивались сквозь полог листвы, дробили лес на лоскуты. Словно пока ребята спали, сменили декорации и один лес заменили другим – фарфоровым.

Тишина. Птицы здесь, наверное, имеют обыкновение спать до полудня.

Дик на свежую голову вспомнил направление, они двинулись гуськом, перебегая по мокрой земле с одного светлого пятна на другое. По сторонам из переплетений таинственных растений и паутины смотрел мрак. Ликующий крик Йолы заставил вздрогнуть.

– Смотрите, следы шин!

В сыроватую землю врезался рельефный след, по сторонам примялась трава, виднелась расплющенная шляпка гриба.

– Шипованные, – со знанием дела заметил брат.

– Недавно только проехали, – радостно сказала Йола.

– Куда проехали? – уныло спросил Дик.

Йола проследила взглядом и остолбенела. След заворачивал влево, где ощетинились иглами нетронутые кусты.

– Да он один! – добавил Максим. – Кто-то проехал на одном колесе, как в цирке?..

– Скорее, прополз, – ещё более убитым голосом сказал Дик. – Я, правда, таких больших змей не встречал…

– Ну уж нет!

Йола решительно вломилась в заросли. Курточка затрещала под колючками, на голом запястье появилась алая полоса, но девочка с упрямым видом исчезла в зарослях.

– Йола, погоди, – сказал Максим. Но с места не сдвинулся.

Шорох затих. Мальчишки переглянулись, собрались уже было окрикнуть, как закачались кусты и выскочила покрышка, подняв тучи брызг. За ней гордо прошествовала девочка, отряхивая испачканные землёй руки.