Не спать!
Хотя… Завтра схожу на массаж…
Телефон оживает. Моргаю, пытаясь прочитать надпись на экране. И сон снимает, как рукой. Резко сажусь.
Соседка бывшая… Сердце разгоняется, словно что-то случилось. И наверняка это так, потому что с чего бы ей звонить мне просто так в двенадцатом часу?
- Да. Волков.
- Здравствуй, Захар. Это Лена…
- Здравствуй, Лена.
- Я не знаю, кому звонить еще…
- Что случилось?
- Ой… Ты только Наталье не говори, что я тебе… не хочу проблем.
- Конечно. Не вопрос!
- Мальчик твой…
В глазах темнеет от страха.
- Он на улице.
- Что с ним?!
- Да нет… он просто на улице. Уже часа четыре.
- В каком смысле?
- Я вечером со второго этажа выглянула - он гуляет. Один. У тебя во дворе.
Окна ее мансарды выходят к нам на участок. И все видно.
- Так вот. Восемь - он там, один. Девять — опять там. Одиннадцать - там… и сейчас там. Один. В окнах свет есть. Музыка. Натальи не видно. Никто не открывает. Ночь уже…
Сука… - вдалбливаю я кулак в подушку.
- Полицию вызвать?
- Не надо полицию! Я сам. Огромное спасибо, что позвонила! Я перед тобой в долгу.
- Я ничего не говорила тебе, Захар!
- Лена… Ты и не видела ничего. Поняла?
- Да. Конечно.
Лена свидетельствовала на суде в мою пользу. Единственная. Потому что у нее двое внуков, а сын — наркоман. И отгребла потом таких проблем… Я и действительно у нее в долгу.
Набираю тестя — недоступен! Наталью — не берет!
Что делать?
Милицию нельзя! Если она опять сорвалась, Тимоху заберут. А он итак уже к своим шести этой системой доведен до истерики.
Мозги сводит.
Что делать-то?
Самому нельзя светиться в этой истории. Но придется, бл*ть. Встаю. Немного качает. Ну, зае*ись… приспичило же именно сегодня напиться!
Набираю Кита.
- Волк? - сонно.
- Кит, спасай.
- Что случилось? - сразу просыпается он.
- Надо опять дернуть Тимоху. Потихоньку.
- Еду, встретимся там.
Вызываю такси.
На улице дождь. Тимоха там мокнет…
Тварь! Сука! - мои челюсти хрустят.
Мы надеваем черные маски. Здесь вокруг камеры... и слишком сильный противник, чтобы на это забить.
Код на двери ворот давно сменен. Поэтому всё по отработанной схеме. Подгоняем тачку, Кит перемахивает через забор.
Я вижу крупный силуэт Лены в окне второго этажа соседского коттеджа.
Пять минут - и Кит выходит, неся мокрого Тимоху на руках. Отдает его мне на заднее сиденье.
Сдергиваю маску. Его глаза шокированно хлопают.
- Папа…
Внутри меня всё рвется.
- Мхм… - закутываю его одеялом, не могу ничего говорить.
- А мама сказала, что ты умер… - его губы дрожат.
- А я ожил, Тимоха.
- Разве так бывает?
- Иногда - бывает. Поедем в гости к Киту?
У меня будут искать в первую очередь. Но и адрес Кита не секрет. Завтра нужно будет что-то придумывать.
- Картошку жарить? – улыбаясь, немного картавит он.
Неужели помнит, как полтора года назад мы так же украли его?
- Картошку... Что там, Кит? Ты заглядывал внутрь?
- То же, что и в прошлый раз.
- Живая хоть?
- Живая… лепечет что-то… два кента каких-то... тоже в ползающем состоянии.
Лучше бы уже сдохла.
 

***
Набираю Эллу.
- Волчара… - вздыхает она. - Два ночи. Так приспичило, что ли?
- Нет. Возьми такси, дуй ко мне. Переночуй там. Приедут люди. Позвонят. Открой. Скажи, что я в отъезде. Пройдут, посмотрят, уйдут. Не бойся. Всё поняла?
- Ты сына опять украл, что ли?!
- Элла, давай бегом. Мой телефон будет отключен. Если что - звони Киту.
Скидываю. Не хватало еще, чтобы сломали дверь! Пусть уж лучше так.
Тимоха, голодный и завернутый в одеяло, дрожа ест жареную картошку Кита.
Щеки красные.