Но бывший был не робкого десятка. К тому же он знал, что она в конце смены всегда разоружается. А значит, пистолета у неё с собой нет. Правильное решение руководства, а то она от расстройства точно бы кого-нибудь пристрелила.

– Пусти меня на пару дней, пожалуйста! Я твоё любимое шампанское купил, – попытался подлизаться Женька.

– С каких это пор «Российское» шампанское – моё любимое? – удивилась Катя, разглядывая бутылку, стоившую рублей двести, которую он загадочно прикрывал курткой.

– Разве? Я вроде как-то видел у тебя бутылку, – ворковал он, протискиваясь перед ней в квартиру. – Как всегда чисто. У тебя и поесть, наверное, приготовлено?

– Я бы хотела провести вечер в одиночестве!

Катя успела схватить его за куртку, и, оттягивая назад, не давала проникнуть вглубь квартиры и угнездиться где-нибудь на кухне, откуда его трудно будет выкурить.

– Катюньчик, ну тогда одолжи мне денежек. Это на новую гитарку, двадцать тысяч всего!

«Ну вот и отлично!», – подумала Катя, шумно выдохнула и выплеснула всё накопившееся за день напряжение и негативные эмоции на бывшего. За этим они и придуманы. Бывшие. Как же она орала. От души. От сердца.

Он скакал как заяц по прихожей, а она швыряла в него обувь со стойки. Соседка из боковой квартиры слева постучала в стену и пригрозила вызвать полицию. Катя крикнула ей, что полиция уже здесь и как раз занимается отловом хулигана. Соседку это успокоило, и она больше не стучала.

«И на него я потратила три года жизни? – отстранённо думала Катя, держа за куртку упирающегося бывшего, который рвался куда-то в квартиру, скорее по инерции, чем из реального желания туда попасть. – А ведь я ещё с ним спала. Хотя, если бы я была двадцатилетней девственницей – это было бы суперстранно. С моей работой я бы, наверное, вряд ли бы кого-то себе нашла. Так и осталась бы… девственница-участковый! И моё лицо, по закону жанра, в итоге обглодали бы собаки, которых я обязательно заведу штуки три – в будущем…. Когда-нибудь. Хотя почему собаки всё время глодают лицо? Я к тому времени разжирею, наверное, так что обглодают жопу и живот. Будет моим молодым коллегам, которые меня найдут, картинка для ночных кошмаров».

И тут бутылка злополучного шампанского выпала и разбилась, а Женя разом перестал вырываться.

– Я так понимаю, денег ты мне не дашь, – и бывший начал медленно протискиваться мимо Кати по стеночке обратно к двери.

Девушка тупо смотрела на мешанину из осколков и пенящейся жидкости на полу. Брызги попали и на стены. Так что теперь вместо спокойного вечера с ванной и просмотром сериала ей придётся оттирать эти липкие сладкие брызги и собирать осколки.

Можно было бы, конечно, заставить убирать за собой этого идиота, но ещё полчаса в её квартире – ну уж нет!

Катя пришла в себя, когда Женя уже практически пробрался к выходу. Она схватила первый попавшийся под руку предмет, это оказалась вешалка, и кинулась колотить ею бывшего. Он отбивался с воплями о том, что напишет на неё заявление, и её уволят, пытаясь открыть замок.

Вешалка оказалась у него на шее, так он с ней и нёсся вниз по лестнице. Как деревенский козёл с деревянным треугольничком на тупой башке. Чтобы по чужим садам не лазил.

«А мой садик он уже испоганил», – горько подумала Катя, устало опустилась по стене на пол и закрыла лицо руками.

Ужасно хотелось плакать от усталости, обиды и несправедливости на устройство этого мира.

«Ну почему мне всегда попадаются такие ничтожные мужики?».

Подруги говорят – это потому, что у неё слишком сильный и подавляющий характер. Но как тут расслабишься в наше время? Быть слабой в нынешней действительности означает сойти с орбиты этого мира, вращающегося с сумасшедшей скоростью. А такого она себе позволить не может. Видела она таких… сошедших с орбиты. Жалкое зрелище.