– Как такое могло случиться, что разгромили армию? – Из майора как будто выдернули стержень. – Мы же должны были победить.

– Должны, – проворчал пилот, – но вышло как-то так. Огромное количество людей попало в плен, это мне точно известно. У нас и у соседей немцы смогли захватить целые самолёты, даже взлететь не успели, так всё быстро произошло.

– Когда Минск пал? – Уточнил я, чтобы свериться со своими знаниями.

– Двадцать восьмого, – сообщил мужчина.

Вроде бы так и было, можно сказать, мы слышали приграничное сражение, в котором СССР понёс огромные потери. Наши части уже разгромлены или их добивают, иногда слышится канонада, но уже очень редко, слишком всё стремительно произошло.

– Артём, не надо так переживать, – попробовал я взбодрить майора, он как будто постарел на несколько лет. – Все проигрывают сражения, но война ещё не закончена, мы её точно выиграем, иначе и быть не может.

– Знаю, – кивнул он и вроде бы немного собрался.

Для моих замыслов мне нужно, чтобы этот человек был бодрым и думал хладнокровно, а не печалился по тому, что уже произошло. Я уже принял для себя решение. Конечно, мы с моим охранником как иностранцы вызываем подозрения, даже лётчики бомбардировщика пялятся на нас как на неведомых зверюшек, хотя мы с солдатами помогли им отбиться. Мне нужно стать своим не только для тех, кто будет в моём отряде, что бы там майор себе ни думал, а для Советского Союза тоже. И для этого мне нужно нанести врагам серьёзный урон. Полководец из меня так себе, а вот насчёт майора нужно посмотреть, тем более он будет руководить партизанским отрядом, а не целой армией, должен справиться.

Была у меня мысль уйти ближе к фронту, но зачем, в Белоруссии полно лесов, болот и рек, нам здесь можно развернуться на полную и щипать фашистов. К тому же наиболее боеспособные части воюют, а тут у нас службы поддержки, можно сказать, обозники. Насколько мне известно, именно здесь было полно партизан, так что ещё совместно будем работать. Главное, чтобы люди в меня поверили и пошли за мной. Майор вроде бы хороший человек, храбрый, пришлось мне ему довериться, надеюсь, я об этом не пожалею. В общем, чтобы привести его в чувство, пришлось побеседовать с ним на привале с глазу на глаз. Он уже собрался возвращаться обратно в лагерь, а я этого не хотел, сначала нужно всех взбодрить.

– Ты чего расклеился, командир? – Спросил я его, отведя немного в сторону.

– Нормально всё, – буркнул он, а глаза его зло сверкнули.

– Было бы нормально, я бы тебе ничего не говорил, а сейчас ты выглядишь как какой-то сопляк, смотреть противно. Ведь на тебя не только я смотрю, но и твои бойцы. В общем, помощь мне твоя нужна, я хочу организовать партизанский отряд, серьёзный, который будет побеждать. Станем подрывать мосты, поезда под откос пускать, громить отряды немцев, когда соберётся приличное количество.

– Хочешь стать командиром партизанского отряда? – Усмехнулся он.

– А почему нет? Дело благое, а людей набрать проблем не составит, тут же полно пленных, можно их освободить.

– За тобой вряд ли люди пойдут, – проворчал Артём. – У тебя на лбу написано, что ты дворянин.

– Ишь ты, – удивился я. – А дворяне не люди, что ли? Или солдаты лучше пойдут за вашими идиотами генералами, которые начало войны просрали, а не за дворянином?

Майор скрипнул зубами, но комментировать мои слова никак не стал.

– А насчёт того, что за мной не пойдут люди, это ты сильно ошибаешься, – продолжил я. – Помнишь, как мне тебя лечить пришлось? Так вот в будущем мои возможности возрастут и люди пойдут, а сражаться будут храбро, особенно если я любого из-за грани смогу вытащить, главное, чтобы дышал. Только людей нам нужно подбирать очень аккуратно, чтобы в отряд не просочились предатели, или те, кто увидев меня в бою, не помчится докладывать руководству о необычном человеке. Если об этом узнают наши, вскоре узнают и немцы, и тогда на нас начнётся настоящая охота. Ладно, ты подумай, а позже решим, как нам действовать, чтобы нанести максимальный вред врагу. Уверяю тебя, без дела сидеть не будем. Сейчас открывай карту и смотри, где нам лучше устроить засаду, не идти же нам обратно, зря я, что ли, ноги мозолил.