Правое крыло XX армейского корпуса, усиленное другими частями, получило задачу атаковать с севера Усдау и затем, когда I армейский корпус начнет наступление на Нейденбург, примкнуть к нему. 41-я пехотная дивизия должна была наступать от Гросс-Гардинен на Ваплиц; влево от нее одна ландверная бригада, 3-я резервная и 37-я пехотная дивизии должны были севернее Мюлена также вести атаку на Ваплиц и Гогенштейн. Противник надвинулся вплотную на всем фронте, Алленштейн был также занят им.

Ландверная дивизия генерала фон дер Гольца, которую высшее командование тоже отдало в наше распоряжение, подходила уже к Остероде и Бисселену. Она прибыла из Шлезвиг-Гольштейна, где она до тех пор несла службу по охране канала и побережья. Она должна была атаковать Гогенштейн с северо-запада.

I резервный корпус 26 августа достиг окрестностей Зеебурга. XVII армейский корпус к северу от Бишофсбурга, между Лаутерном и Гросс-Бесау, вел бой с одной дивизией VI русского армейского корпуса и отбросил ее в направлении на Бишофсбург. 6-я ландверная бригада, которая в течение 25 и 26 августа продвинулась из Лецена в район к северу от Бишофсбурга, тоже успешно участвовала в этом бою.

В 4 часа утра 27 августа должна была начаться атака на Усдау. Мы желали присутствовать при этом решительном бое и на месте наблюдать за согласованием действий I и XX армейских корпусов, которые были уже урегулированы приказом. Перед самым нашим отъездом из Лебау в Гильгенбург мы получили радостное известие, что Усдау уже взято. Я считал сражение выигранным. Но оказалось, что дело так далеко еще не подвинулось. Вскоре, к сожалению, выяснилось, что Усдау еще держится. Мы им овладели только к вечеру. Тактически наревская армия была теперь прорвана. I армейский корпус отбросил противника за Сольдау и двинулся на Нейденбург.

Сильно уже истощенный XX армейский корпус действовал не так успешно. 41-я пехотная дивизия у Гардинена не продвинулась. К северу также не было никакого продвижения.

Ландверная дивизия фон дер Гольца полностью собралась против Гогенштейна.

После полудня мы возвратились в Лебау не вполне удовлетворенными.

По нашем прибытии пришло донесение, что I армейский корпус разбит; его обломки прибывают в Монтово. Этому известию трудно было поверить. Немедленно по телефону была запрошена комендатура вокзала в Монтово и был получен ответ, что там собираются части I армейского корпуса. Позднее выяснилось, что речь шла только об одном батальоне, который попал в трудное положение и начал отступать. Изрядно поспешно отходившие через Лебау обозы послужили поводом к новой тревоге. На полководца рушится многое, и он должен иметь крепкие нервы. Непосвященный человек слишком легко начинает представлять себе, что на войне идет все так, как будто решается арифметическая задача с определенными данными. Но война представляет все, что угодно, только не математическую задачу. Война есть двухсторонняя борьба могучих и неведомых физических и духовных сил, а она становится тем труднее, чем больше превосходство сил противника над нашими. Война – работа с людьми различного характера и мыслящих по-своему. Только воля полководца образует неподвижный полюс.

Люди, которые критикуют полководца, но сами не участвовали в войне на руководящем посту, должны сначала изучить военную историю. Я могу только пожелать, чтобы им когда-нибудь пришлось самостоятельно провести хоть один бой. Они испугались бы невыясненности обстановки и огромных требований, которые ставит эта ответственная задача, и стали бы более сдержанными. Только глава государства – государственный человек, который решается на войну, если он идет на нее совершенно сознательно, выносит на себе такое же или даже большее бремя, чем полководец. Но для государственного мужа вопрос сводится к одному тяжелому решению, а от полководца такие решения требуются ежедневно и ежечасно. От его решений находятся в постоянной зависимости радость и горе многих сотен тысяч людей и даже целых наций. Для солдата нет ничего более великого, но в то же время и более тяжелого, как стоять во главе одной армии или всех действующих войск (см.