Данила не верит в меня. Не верит, что мои работы заинтересуют покупателей, поэтому сам их купил. Наверное, так поступают, когда действительно любят человека и хотят защитить его от боли.

Но это неправильно. Я поторопилась насчёт доверия. Оргазм – не самый надёжный показатель.

Выхожу на лестничную площадку и звоню организаторам аукциона. Вместо ответа получаю лекцию о конфиденциальности.

– Если хотите, я могу передать покупателям, что вы ими интересовались, – предлагает мужчина официальным тоном.

– Нет, прошу вас, не говорите ему, что я звонила.

Мужчина хмыкает.

– Я искренне вас поздравляю. Ваши работы привлекли большой интерес, и я понимаю почему. Вы очень талантливы.

Большой интерес?!

Эти слова расцветают во мне острой радостью. Мне хочется его обнять.

Хочется всех обнять.

То, что Данила купил мои работы, больше не расстраивает. Слова незнакомца стёрли мою неуверенность.

Возвращаюсь в квартиру в приподнятом настроении и наталкиваюсь на Данилу. Он стоит у двери, скрестив руки на груди.

– С кем ты разговаривала? – Напряжённый взгляд сканирует моё лицо.

– Данила, я знаю, что ты сделал. – Сердце прыгает в горле, делая слова прерывистыми и нервными.

– Что ты имеешь в виду? – Прищуренный взгляд отталкивает меня, защищаясь от грядущих обвинений.

– Я знаю, что ты купил мои работы. Ты увёл меня с аукциона, чтобы я не волновалась и не расстраивалась. Ты договорился с посредником?

Он не отвечает, сканирует моё лицо, решая, сознаться или нет. Ведь он тоже творческий человек и всё понимает.

– Я сначала расстроилась, но потом поняла, почему ты это сделал. Ты хотел меня защитить. Спасибо!

Прижимаюсь к нему, обнимаю. Мышцы под пальцами кажутся каменными.

Наклонившись, Данила согревает мои губы сухим поцелуем, долгим нежным касанием.

– Ника… – шепчет, прикрыв глаза, – я тебя люблю.

Возможные ответы щекочут язык. Я никогда не любила мужчин, кроме папы. Я не знаю, как возникает уверенность, что твои чувства – любовь. Где та лакмусовая бумажка, которая подтвердит, что вот оно, то самое книжно-песенное чувство?

– Ох, Даня!

Слабенький ответ, на троечку с минусом, но к нему прилагается такой поцелуй, что Даниле пришлось меня простить.

Я не отпускаю его губы до тех пор, пока он не начинает смеяться.

– У тебя нет доказательств, что я купил твои работы. Вдруг это тайный поклонник твоего таланта?

– Твоя хитрая мордаха очевиднее любых доказательств! – Смеясь, щекочу его бока. – Организаторы сказали, что в торгах участвовало несколько покупателей, так что ты зря волновался. А теперь у тебя дома будут залежи моих работ.

– Какой ужас! – Данила строит забавную мину. – Я продам картины по огромной цене. Позвоню в Сотбис3, они будут в восторге. – Толкает меня на постель и расстёгивает пуговицу на джинсах.

Рассмеявшись, хватаю его за руки.

– Данила, послушай!

– М-м-м?

– Никогда так больше не поступай, ладно?

– Обещаю! – шепчет мне в губы. – И ты кое-что пообещай, ладно? Люби меня, Ника!

Искренность, страсть и синий взгляд – это убийственная комбинация. С ними не поспоришь.

– Обещаю! – говорю на выдохе.

***

Два месяца спустя

Из чего построены отношения творческих людей? Из взлётов, падений и сочувственной лжи.

Оказалось, что Данила тоже лжёт, и не только насчёт аукциона. Ему приходится лгать, потому что от меня ушло вдохновение. Внезапно и безвозвратно.

«Вдохновение вернётся, Ника. Обязательно! Погуляй, расслабься, и всё получится».

«Не расстраивайся! Ты талантлива, и однажды весь мир об этом узнает».

Данила успокаивает меня с уверенностью, которой не чувствует. Берёт на себя груз необоснованного оптимизма.