– Нет ничего важнее доверия. – Его взгляд вдруг темнеет, наливается незнакомой силой. – Ника, послушай, для меня это важно. Ты всегда должна говорить мне правду. Всегда.

Потом он лежит на спине, а мои руки и губы жадно бродят по его совершенному телу. Я целую широкую грудь, идеальный живот, музыкальные пальцы. Даже мозоли от гитары кажутся красивыми.

Моя страсть пробуждается неожиданно, в ответ на порыв Данилы, и я теряюсь, стону, выпрашивая вторую попытку.

Он играет со мной очень умело, но этот вид игры доставляет удовольствие.

– Тебе хорошо, Ника? – дразня меня языком, спрашивает он.

– Д-д-да-а.

– Покажи, насколько хорошо!

Крохотный укус за место, кусать которое никому другому и в голову бы не пришло, – и я изгибаюсь на постели в остром наслаждении.

Если судить по силе оргазма, то я научилась доверять Даниле Резнику. Несмотря на его дурную репутацию и на прошлое, свидетельницей которого была я сама.

– Наконец-то я показал тебе мой «Гибсон»! – смеётся он, вспоминая нашу беседу в школьной мастерской.

Резник держит меня на краю. На краю всего – чувств, ощущений, откровений, оргазма. Я боюсь закрыть глаза и пропустить эмоции на его лице. Хочу увидеть хоть что-то, позволяющее понять бывшего одноклассника и расшифровать магнетическую синеву его взгляда. Но уследить за ним невозможно, его эмоции подвижны, как ртуть. Он то шутит, то отчитывает меня с внезапной строгостью – а потом вдруг вздыхает и с силой прижимает меня к себе.

– Есть такое выражение: «Лови момент». Иногда удаётся поймать момент, когда ты совершенно и абсолютно счастлив и имеешь всё, о чём мечтал. Я только что поймал такой момент.

Воздух вокруг нас накаляется необходимостью моего ответа. Неотложной необходимостью.

– Мне очень хорошо с тобой, – шепчу. Это всё, что я могу предложить в ответ. Мы только что встретились, это наш первый раз… В Даниле всего слишком, с избытком, и это вызывает невольный страх. Словно меня затягивает в синюю бездну.

После секундной паузы он смотрит на меня с ухмылкой.

– А сейчас будет ещё лучше, – обещает.

Женщины придают особое значение тому, остаётся ли мужчина на ночь. В нашем случае всё проще – мы так и не засыпаем.

– Не ходи больше на выставку, – просит Данила на следующее утро. – Не трепли себе нервы. Лучше выспись, а я вернусь после работы.

Он вернётся вечером. Значит, наши отношения не на одну ночь. Я добровольно зашла в зыбучие пески, погрузилась по горло и жду, что будет дальше.

– Если соскучишься, приезжай в магазин, и я познакомлю тебя с друзьями, – предлагает.

С друзьями? Уже?!

Сев на постели, отодвигаю ширму, чтобы увидеть лицо Данилы. Увидеть-то увидела, а вот что сказать – не придумала. Наши отношения развиваются со скоростью, от которой захватывает дух.

– Почему ты смотришь на меня с таким священным ужасом? Ты же спрашивала про магазин, вот и зайди, если хочешь посмотреть.

– Хорошо.

Мне не заснуть. Брожу по квартире озадаченная, довольная и приятно опустошённая.

Пытаюсь рисовать, но карандаш валится из рук. Говорят, такое случается при влюблённости?

***

Данила Резник и я. Я и Данила Резник. Мы встречаемся уже две недели. Не обсуждаем наши отношения, не вешаем на них ярлык. Данила приходит по вечерам и остаётся у меня. Не каждый день, но если не приходит, если уезжает на концерты, то звонит. Он по-прежнему не пускает меня на выставку, чтобы не волновалась. Успешно отвлекает меня собой.

Но сегодня аукцион, и я не могу остаться дома. Данила пытался меня переубедить, но я была непреклонна, и тогда он пошёл со мной. Мы на выставке вместе, как пара. Общаемся со знакомыми, но постоянно ищем друг друга в толпе. Не сдержавшись, Данила ведёт меня на лестницу, и мы целуемся взахлёб, словно не виделись целый месяц.