– Точнее, из какого-то старого полуразрушенного склада у Западного порта. Но пока груша для сноса не раскачивается над головами, в здании устроились берлинские наркоманы.

– Ты несешь какую-то ерунду, – сказал я в слабой надежде, что в следующую секунду раздастся смех, откроется дверь и в палату войдет полицейский и хохочущая Йола с насмешливым «а мы тебя провели». Потом я подумал о беззубой старухе из моего сна, вони и о том, что во сне очень редко чувствуешь запахи.

– Йолы нет? – отважился я спросить немыслимое. Чувство онемения распространилось вниз от моих ушей до плеч, страх за дочь притупил все ощущения, даже боль.

– Нет, ее нет.

– Ни дома, ни у одноклассников, ни на плавании, ни в этом ужасном доме, ее вообще нигде нет, – встряла Ким и всхлипнула. – Она пропала восемнадцать часов назад, все это время ты валялся в отключке в наркотическом опьянении. – Ее голос дрогнул. – Что ты с ней сделал, Макс?

Я с трудом сглотнул, пытаясь побороть слезы.

– Еще раз повторяю, я ничего не сделал. Тем более не принимал наркотики. Я просто увез ее из квартиры…

– Зачем?

– Они были у нас.

– Кто?

– Служба по делам несовершеннолетних.

– Почему? – Вопросы сыпались все быстрее.

– Потому что они хотели забрать Йолу. Ты не поверишь, что они устроили. Пришла Мелани. Принесла с собой документы, заключение какого-то психиатра, якобы родители Йолы ресоциализированы и…

– Глупость, – перебила она меня.

– Да. Я тоже ей так сказал. Такая же глупость, как и то, что мы якобы отменили несколько встреч и не реагировали на письма…

– Чушь! – закричала моя жена, и я понял, что она ставит под сомнение не действия органов опеки, а мои слова.

– Мелани была у нас абсолютно точно не для того, чтобы забрать Йолу.

– Ах нет? Тогда я беседовал с духом или как?

– Понятия не имею, что с тобой. Но ты несешь какой-то бред!

– Я только что позвонил в службу по делам несовершеннолетних, – вмешался Тоффи. – Спросил женщину, чье имя ты назвал мне по телефону.

Я поднял брови и ждал, что он скажет.

– Все так, как говорит Ким. Она там больше не работает.

Что-о-о?

– Мелани Пфайфер уволилась месяц назад. К вам прикрепили другого сотрудника. У них так много работы, что он даже не успел с вами познакомиться.

– Тогда они вовсе не хотели забрать у нас Йолу?

Тоффи помотал головой.

– Вот это и странно в твоей истории, Макс. Не существует ни вчерашнего наряда полиции, ни свидетелей аварии, и даже Мелани Пфайфер больше нет, только заявление биологических родителей на возвращение дочери. Но это требование не обязательно должно быть удовлетворено сегодня и уж точно не без предварительных слушаний, даже если вы и правда не ответили на десяток писем и обращений.

Мне стоило больших усилий поднять правую руку и почесать глаз. Он слезился и был намазан какой-то мазью.

– Деннис может это подтвердить, – пришло мне в голову. – Он видел визитеров.

– Сосед с нижнего этажа? Мы уже говорили с ним, когда разыскивали Йолу. – Тоффи покачал головой. – Он рассказал нам только про какого-то мужчину. Описание подходит скорее Халку Хогану[18], а не Мелани.

Черт, все правильно. Деннис ведь заметил только Мистера Телохранителя.

Дверь открылась. Я рассчитывал увидеть врача или медсестру – пока что никто из медперсонала не появлялся, – но это вернулся Стойя, и не один. Вместе с ним в палату вразвалочку вошел высокий, очень молодой полицейский в униформе, черные короткие волосы были начесаны на лоб до самых глаз.

– Чего вы опять хотите? – спросил Тоффи и встал перед обоими.

Вместо ответа, Стойя потянулся к ремню за спиной, отстегнул наручники и покачал ими в воздухе: