– Не нужно, спасибо. – Я не стала тянуть или набивать себе цену. – Обсудим подробности? Ты, наверное, в курсе, что моя полезность оценивается как нулевая.

– Протокол вчерашнего допроса я читал. – Он откинулся на спинку стула, словно милостиво увеличивая расстояние между нами. – Выводы сторонних ведомств меня мало волнуют, и мне же лучше, что ты им без надобности.

– А вам я зачем? Не знала, что вы боретесь с адептами, не только избавляясь от них.

– Не поймаешь – не избавишься. Это основная задача, и подходы к ней не так топорны.

Да, оказалось, господа надзиратели выслеживают и шатателей магического равновесия, и наместника с лордами-заговорщиками.

– У нас не сборище палачей, – Келлар вновь припомнил мне, что с Надзором я раньше не сталкивалась. – Структура несколько сложнее, и разведывать кое-что тоже необходимо.

– Чем это отличается от расследований тайной службы?

– Мы не расследуем, а преследуем.

Курс на уничтожение, ясно. Для меня плюс, что они не нацелены выяснять истинную цель Культа…

– Ты – верный путь к ним, – добавил он. – Затем и нужна.

– Велизар придет меня убить, – улыбка была неуместной, но губы в ней отчего-то растянулись, – у него это личное.

– Ты будешь не одна.

Так и думала: мне уготована роль приманки. Им его даже выслеживать не придется, лишь недолго подождать. Или такие условия, или никаких. Выходило, что надо соглашаться.

– Нет, – мотнула я головой. – Нам не по пути… Ловите его сами.

– Не очень рациональное решение, – прокомментировал Келлар.

– Другого у меня нет.

Я Велизара послала к нечестивым духам, что мне какой-то там Надзор! Прочие могут встать в очередь. Вырвался смешок, губы свело судорогой. Не улыбка, а конвульсия на пол-лица. Надеюсь, не предсмертная…

– Ладно, что-то прелюдия затянулась. – Облокотившись о стол, я подалась чуть вперед. – Как говорится… Доверяй, но проверяй?

– Нас не торопят. – Келлар не шелохнулся. – И я не хочу тебя проверять.

– Не значит, что не станешь.

– Не значит.

Эдакая нейтральная констатация, пусть и с толикой сожаления. Оно и понятно. Кто я ему, чтобы меня выгораживать, а главное, ради чего? Один вон уже подставился, второго такого олуха – то есть, простите, героя – не найдется.

– Объясни, – попросил не олух и не герой, – почему ты выбираешь это.

– Потому что. – Воздух заклокотал в легких, выходя толчками. – Я сыта по горло тем, что меня используют. Принуждают. Видят приложением, пунктом своего плана, угрожают. Всё. Хватит! Я так больше не могу!..

На последних словах голос сорвался, во рту пересохло. Зря отказалась… от водички. Не помешала бы.

– Можешь использовать нас, уравновесим, – не оскорбился Келлар услышанной отповедью, будто заподозрил, что она была адресована не совсем ему. – Касательно плана – он в любом случае не изменится.

– Тогда к чему тебе мое согласие?

– Между твоим добровольным и недобровольным участием – огромная разница. При командной работе результат успешнее. Предпочитаю обходиться без угроз и принуждения.

– То ли дело старые добрые манипуляции!

– Оставим эти игры тайной службе.

В стыке штор блеснуло солнце, стол расчертило косыми лучами. Захотелось протянуть руку, поймать их в ладонь. Холодно не было, но что-то пробирало до костей, мрачность обстановки давила.

– Идем. – Келлар встал из-за стола. – Продолжим разговор в более приятном месте.

– Точно, нас же никто не торопит… – хмыкнула я, следуя за ним к выходу. – Опять прогуляемся?

– Вроде того. У меня обеденный перерыв.

Не поспоришь: время полуденное. У двери он снял с вешалки чью-то белую мантию, неформенную, с затейливой декоративной вышивкой, и накинул мне на плечи с пояснением: