Я смотрю на олененка.

Северов смотрит на нас двоих и, по ощущениям, ждет взрыва.

Я не знаю, что будет, если Оля сейчас скажет своему отцу, о том, что знает меня. Расскажет, что спала со мной. Хер я потом докажу, что пальцем ее не тронул. Спал? Спал!

Северов расчленит меня. Оторвет яйца и кинет своим псам вместо завтрака.

Я стою все там же, в дверном проеме, и буравлю олененка взглядом. Давай же, крошка, думай. Ты ведь наверняка неглупая. С таким-то отцом. Не пали нас, иначе капут обоим, но мне в особенности.

— Это он? — ее голос хриплый, грубый.

Она быстро моргает, наверняка, думая, что видит перед собою мираж, а не Яда из недалекого прошлого.

— Он, — кивает Стас и щурится, переводит взгляд с меня на дочь и обратно. — Проходи, Марат. И ты присядь, дочка.

Север, как всегда, раздает команды, и я начинаю двигаться. Не помню, как дошел до стула и упал на него. Кажется, ноги пружинили от каждого шага, а может, это у меня просто поехала крыша.

Оле тоже не легче. Я стараюсь на нее не смотреть, но вижу боковым зрением, что она не может оторвать от меня взгляд. Буравит, сканирует. Мы с ней сидим на соседних стульях, Север, как обычно, за своим столом на огромном кресле.

— Что с мордой? — спрашивает недовольно и кривится. — Кто тебе так херов навтыкал? Злой, что ли?

Я боюсь, что голос может подвести меня. Если это случится, Север сразу поймет — дело нечисто, и вместо ответа я просто киваю.

Стас всегда выбивался из криминальной общины. Слишком педантичный, слишком изысканный для такой жизни.

С виду.

На деле же жестокости этому элегантному мужику не занимать. У него и погоняло Босс оттого, что любое другое впало бы с ним в полнейший диссонанс.

Никаких тебе Дедов, Хасанов, Картавых и Монголов.

Вот и сейчас Босс сидит в своем модном и огромном кресле: гладко выбритый, коротко стриженный, в классических брюках, белой рубашке с золотыми запонками и жилете от костюма-тройки.

Все вполне себе чинно-мирно. Пока не заглянешь ему в глаза.

Этот взгляд прогибает спину и заставляет склонить голову. Мрачные тени двигаются по лицу и уничтожают любой свет, который ты захочешь излучать. Именно поэтому в мире Севера нет места свету, он тут попросту не выживет.

Нахрена ты притащил ее сюда, Босс? Она не выдержит среди таких, как мы.

— Итак, — Север кладет руки перед собой и соединяет их в замок, — Ольга, познакомься со своей охраной. Марат, познакомься с моей дочерью Ольгой.

Все так официально, что очень хочется съязвить: «Может, еще ручку ей поцеловать?»

— Марат, с этого дня Ольга под твоим постоянным контролем. Не мне тебе объяснять, что это значит, и рассказывать подробно о том, что нужно делать.

Киваю. Все ясно, теперь вся моя жизнь будет крутиться вокруг нее — девчонки Севера.

— О ваших передвижениях не сообщать никому. Только мне и только о тех, которые посчитаешь нужным. Яд, я доверяю тебе всецело, — Босс буравит меня глазами, а олененок нервно фыркает рядом.

Мы со Стасом поворачиваем головы и молчаливо смотрим на нее. Ждем продолжения.

— Отец, неужели ты не боишься, что и Яд окажется предателем?

Стас впивается в меня взглядом и мгновение молчит, а после говорит тихо, но с такой интонацией, что, по ощущениям, стены начинают ходить ходуном:

— Марат никогда меня не предаст. Не после того, откуда я его вытащил.

Пронизывает меня взглядом, впивается острым лезвием. А мне не нужно напоминать, я и без этого отлично помню, куда скатился и где был до появления Стаса в моей жизни.

Он дал мне шанс на относительно нормальную жизнь, и я им воспользовался.