– Сожалею, Игорь, но я не могу им помочь.

– Почему?! Димке одиннадцать, совсем взрослый парень, покладистый, умный. Соседка за него отвечает, а ты помоги им и проследи за его здоровьем. А в остальное время делай что хочешь. Мы с Димкиным отцом дружили с детства.

– Нет, извини. Я не могу.

– Я ненавижу просить, но в этом случае готов сделать все что угодно. Сам я помочь не могу, у меня срочная командировка. В лучшем случае могу остаться до завтра. Но один я все равно не справлюсь. Ничего не понимаю в болезнях, да и дети – это не мое. Прошу тебя! Ты даже представить себе не можешь, как тяжело им приходится.

Умоляющий взгляд Игоря меня раздражает, поэтому я рассматриваю дом. Меня ломает, физически и душевно. Тот самый случай, когда знаешь, что судьба нагло тасует твои карты и ждет твоей реакции.

С чего я решила, что люблю виноградную лозу? Она душит меня, свивается вокруг горла удавкой. Не могу дышать, рву стебли, царапаю кожу. Чудовище совсем рядом, и мне кажется, что я чувствую его взгляд. Он уже знает, что я здесь, что я приехала, чтобы найти спасение. Он этого не допустит. Слишком близко, слишком быстро.

В мыслях мятеж, в душе пожар. Сижу, не двигаясь, молча, только в ушах завис крик.

Дом номер шестьдесят пять. Судьба – глумливая ведьма.

– Дыши!

– Что?

– Ты задержала дыхание, причем давно.

– Хорошо, я перееду.

Игорь берет меня за руку и охает. Мои пальцы заледенели настолько, что я не чувствую прикосновений. Кажется, Игорь тянет меня за собой и ведет в дом. Смотрю вниз и вижу, как мои ноги послушно отмеряют шаги.

Мы ступаем в дверной проем, густо намазанный маслянистым светом. Дом действительно уютный, это заметно сразу. Чисто, кругом современная мебель, стены выбелены. Это дом, в котором живет любовь, я давно в таких не была.

– Это она? – Самая элегантная из возможных бабушек смотрит на меня с каталки. Седые волосы со стрижкой каре, идеально прямой пробор, расстегнутая шелковая блуза. Впечатления не портит даже прозрачная трубка, змеящаяся по простыне к кислородному баллону.

– Добрый вечер!

Игорь уверенно выступает вперед.

– Людмила Михайловна, познакомьтесь, это моя знакомая, которая собиралась остановиться у Семеновых. Таня… – Неуверенный взгляд в мою сторону. Знает же, что сам придумал это имя!

– Лара, – встреваю я.

– Близкая знакомая, говоришь? – с усмешкой отмечает женщина, пристально меня разглядывая. Во время инфаркта не шутят, но эта женщина не сдастся даже смерти, это очевидно с первого взгляда.

– Я не доверяю незнакомым мужчинам, поэтому не спешу называть свое имя, – поясняю ровным тоном.

– Правильно, что не доверяете. Игорек еще тот хитрец. – Людмила Михайловна пристально смотрит на меня.

– Видели бы вы, какую ей комнату выделили! – вступает в разговор Игорь. – Старую мастерскую! Ужас один, везде пыльно, окна грязные, мыться негде, а на диване раньше спала собака.

Он заискивает перед больной. Почему? Чем он ей обязан?

– Я приехала в Анапу отдохнуть от неприятностей, – почти честно говорю я. – Снятая комната меня вполне устраивает.

– Приехали отдохнуть от неприятностей и тут же на них наткнулись, – снова усмехается хозяйка. – Вы медсестра?

– Да.

– Как давно?

– Закончила обучение два года назад. Работаю в травмпункте.

Умоляю, не спрашивайте, где я живу! Умоляю… не задавайте личных вопросов! Ах, как же я не хочу врать!

Больная пристально смотрит на работников «Скорой».

– Боль почти прошла, и мне намного лучше. Я могу остаться дома и вызвать частного врача и сиделку, – заявляет таким тоном, что фельдшер невольно встает по стойке «смирно». Значит, раньше она была учительницей или, скорее, директором школы. Этот тон мне знаком, до боли.