– Надо было догадаться, что она меня кинет, – с горечью говорил Куратник. – А я… Всю жизнь людям верю, как дурак!

– Зачем запускать фейерверки на промзоне? – вслух подумал Сергей. – А главное, днем?

– А я знаю? – Куратник, решив, что вопрос обращен к нему, раздраженно фыркнул. – Ну, дура баба, что с нее взять.

– Может, тестовый запуск? – предположил Татаров. – Когда у ее дочери день рождения?

– Как раз вскоре, – встрепенулся Бабкин, вспомнивший, как Жанна плакала: сестра пропала перед днем рождения дочери, что же они будут говорить Леночке.

– Ну, вот! Типа репетиции, почему нет!

– Э-э-э… Мужики, извиняюсь, не катит, – вмешался слушавший их Куратник. – Я ей предложил карту постоянного клиента, типа, хорошая скидка на следующий заказ. Она ответила: не надо, это разовое развлечение. И еще смеялась.

– Макар, объясни: зачем заказывать фейерверки, чтобы выпустить их над промзоной? – спросил Сергей.

– Расцветить унылые будни Долгопрудного? – предположил Макар.

– Рыло бы тебе расцветить, – вздохнул Бабкин и ушел варить кофе в турке на плите.

Плита была электрическая, он перекипятил кофе, а главное, так и не придумал, для чего нужны взрывающиеся облака «Муромца» и «Суперстара».

– Самое простое, – сказал Илюшин у него за спиной, – это выяснить, нет ли у кого-нибудь из ее подруг квартиры в Долгопрудном, в которой окна выходят на промзону. Если подруга отмечает в субботу день рождения, чем ее можно обрадовать? Например, неожиданным салютом.

Бабкин огорчился, что эта простая мысль не пришла ему самому в голову. «И все-таки, почему днем, а не вечером? Боялась оставаться по темноте в таком месте одна?» Что-то здесь было не так.

– И почему бы не допустить, – продолжал Макар, – что это реализация детской мечты.

– А зачем ее нужно было реализовывать в таких условиях?

– Может быть, не нашла других. Здесь вокруг деревья, Баренцева могла бояться пожара. А до Долгопрудного и ехать недалеко, и место относительно безопасное. В конце концов, она, может, хотела сохранить свой маленький праздник втайне от близких.

– Отмечала десять лет любовной связи?

– Например, – согласился Макар.

Пока Сергей морщился, пытаясь маленькими глоточками протолкнуть в себя кофе, Илюшин позвонил Жанне. Некоторым утешением послужила для Бабкина его вытянувшаяся физиономия.

– Никаких подруг в Долгопрудном. Может, конечно, Жанна не в курсе…

Он придвинул табуретку и сел. Лицо у него было такое растерянное, что Бабкин сжалился.

– Сварить тебе кофе?

Он ждал, что Макар проедется насчет бурды, но тот пробормотал:

– Фейерверки. Заказать и не приехать. Что ты сказал? Да, свари, пожалуйста, все равно пока спать не собираюсь.

Вдвоем они осмотрели комнату Оксаны. Не нашлось ничего, что могло бы объяснить ее исчезновение. Жанна сказала, что всю переписку ее сестра вела с телефона. Аккаунта в социальных сетях у нее не было.

– Если в почте что-то найдется, – сказал Бабкин, осматривая содержимое выдвижных ящиков, – Татаров позвонит.

Украшения, духи – Оксана любила парфюмерию и держала два десятка флаконов в шкафу, – любовные романы в мягких обложках, мягкие игрушки, забытые ребенком, наручные часы, массажер…

– Где рабочие документы? – спросил Макар.

– Татаров увез. Ты что-то нашел?

Илюшин держал в руках длинную прямоугольную коробку матового черного цвета.

– Портативный принтер, – сказал он.

– Ну, ничего удивительного для женщины ее образа жизни. Мало ли, что ей требовалось распечатать в поездках!

– Да, только что он делал на подоконнике, за шторой? Выглядит так, словно она сунула его туда в спешке и забыла.