Стыдоба! Стратор города стоит и пускает слюни на полуголого чужого мужика! Только бы никто не снял видео…

– Эй! – я шагнула на дорогу. – Чей это раб?

Молчание.

Я личность приметная, меня узнают даже в грязной одежде. Толпа как-то быстро рассасывается. Мужчина же разгибается и поворачивается ко мне. У него грудь, поросшая рыжими волосами. И борода.

– Что за нарушение порядка? – возмущаюсь громко я. – Ты не бритый!

– И чо? – насмешливо спрашивает раб, даже не думая смущаться.

– Все рабы обязаны бриться! Кто твоя хозяйка? Я выпишу штраф! Почему ты тут один, без присмотра?

На самом деле не один, женщины ещё не разбежались. Самые любопытные остались. Старухи, молодёжь и… мать твою, репортёрша с желтым знаком на рукаве. Городские новости. И тут я – грязная как свинья. Спорю с рабом. Позорище!

– А я свободный, – заявляет мне мужик.

Остаётся только хлопать глазами.

– Не поняла?

– Чего ты не поняла, детка? Але, я не раб, сечёшь? Свободный. Полноправный гражданин Варриана. Ещё с…

И он называет дату. До меня не сразу, но доходит. Десятилетняя война. Один из пришлых, которых тогда пускали без разбора. Я думала, их уже не осталось. Во всяком случае, в моем округе.

Тогда да, он имел право носить бороду. И работать тоже имел право.

– Ты официально трудоустроен?

– Ну. Ещё вопросы есть? Я могу продолжать?

– Да, продолжай… те. Приятного дня.

– И тебе того же.

Совершенно оглушенная, я возвращаюсь на тротуар, бросая журналистке:

– Только попробуй выкинуть материал без согласования со мной.

Та отшатывается.

Ну да, я не красавица, после боевых-то действий. Но и не ужас-ужас, наверное.

А вообще у меня теперь ещё больше вопросов к дорожному департаменту.

©Марианна Красовская специально для ЛитРес

В дорожный департамент я ворвалась как на вражескую станцию: решительно и с желанием убивать. Здесь работает одна из моих «боевых подруг». Не то, чтобы прямо подруг, но уж точно – боевых. Нас таких много во всех местах. Меньше, чем детей и старух, конечно. С войны вернулись не все. Но кто вернулся – их чтили. Девять лет прошло всего, мы были ещё полны сил, отчаянно хотели жить, растить детей и больше никогда не допустить, чтобы на нашу планету напали. Война быстро вымывает из головы лишнее, знаете ли. Оставляет только самое важное.

Дебора Брук была старше меня на десяток лет, но это было неважно. Мы все равны, а у меня ещё и должность выше. К тому же ее департамент явно накосячил, а ещё я вся в грязи, что не добавляет мне настроения. И поэтому я могу позволить себе орать.

– Какого подземного демона на улице Гранта нет водостоков? – рычу я на совершенно спокойную женщину в строгом розовом костюме и белоснежном шейном платке.

– Я проверю, – отвечает она, с интересом меня разглядывая. – Кофе, влажные салфетки, виски, топор?

– Да уж проверь! – не ведусь я на провокацию. – И ещё: почему ты мне не доложила, что у тебя работает мужик?

– Бернард? А разве должна? Он такой же гражданин Варриана как ты и я. В инструкциях не написано, что работать в дорожном департаменте могут только женщины.

– Дебора, ты инструкциями не прикрывайся. Это здравый смысл. У нас не так много мужиков, чтобы их на дороги отправлять.

– А куда ещё? Он сильный. И грязи не боится. Пусть убирает… все, что после аварии осталось.

– Деби, там собралась толпа поглазеть. Он что, будет у нас местной достопримечательностью?

– Почему нет? Свободный мужчина – это тебе не домашний раб. Это, знаешь ли, диковинка. Ну и пусть посмотрят, что такие бывают. И вовсе это не страшно.

Я замолчала, вспоминая, как рьяно поддерживала меня Дебора на последнем совещании у домины. Я тогда говорила, что рабов стоит интегрировать в общество, расширять их сферы деятельности. Они ведь все что-то умеют, кем-то работали в прошлой жизни. Но мне возражали, что ни за что мужики не интегрируются, скорее уж, будут искать возможности сбежать. И ткнули в меня пресловутым капитаном Севером, который едва не сошёл с ума в моем же доме.