Первым порывом Юли было, естественно, желание отругать эту дурочку, особо не стесняясь в выражениях. Отчитать так, чтобы больше даже ни одной подобной мысли не лезло в голову. Но, глядя в молящие, полные слез глаза, невольно усмирила свой гнев. Что-то здесь не то! Хотела бы Ксения по-настоящему избавиться от ребенка, скрывала бы свои намерения до последнего. Уехала бы куда-нибудь, родила там втайне от всех, или как-то иначе, но в открытую бы не сознавалась в таком. Прямо крик души!

– Почему? – спросила Юля вкрадчиво.

– Я его не хочу! – слезы закапали из глаз. – Я… я… не знаю, – Ксюша спрятала лицо в ладошках.

Юля вздохнула, как же это знакомо все. Когда-то и она ревела чуть ли не сутки напролет из-за неприятия своей беременности. Впрочем, у нее это прошло относительно быстро – к тому моменту, когда ее состояние стало очевидным для окружающих, она уже успокоилась и смирилась, даже рада была. У Ксении, видимо, этот период затянулся. Зрел, как нарыв, и прорвало только сейчас.

Оглянувшись на дверь и убедившись, что Даниил, занятый игрушками в своей комнате, их не слышит, Юля, склонившись к плечу девушки, негромко произнесла:

– Я, когда на Данечку забеременела, тоже сначала его не хотела, – хоть и тяжело давалось такое некрасивое признание, но Юля продолжила: – Даже аборт собиралась сделать. Уже и анализы все прошла. В самый последний момент отказалась. Так бывает, – она ласково провела рукой по волосам Ксении. – Зато знаешь, как я его сейчас люблю. Дороже моих детей у меня ничего нет. И ты своего малыша больше жизни любить будешь, вот увидишь.

Тихо плачущая Ксения не проронила ни слова. Отвернулась от Юли в сторону, судорожно дыша. Стыдно было в таком признаваться, расписываясь в собственном бессердечии, но и бесконечно вынашивать это внутри себя было неизмеримо больнее. А тут вроде высказалась, и уже чуточку полегчало. И уже думать можно о чем-то еще, кроме засевшей занозой в голове мысли – отказаться.

– Тем более, ты не одна, у тебя Влад есть, – продолжала увещевать Юлька, – а пока мы тебе поможем. Я понимаю, одной тяжело…

Ксюша затрясла головой. Ничего Юля не понимает! Не знает, отчего сердце ее потеряло покой. Она сама себя иногда не понимает! Рвет душу на части тоска, и мысли жуткие, преступные толкают в бездну отчаяния.

– Саша уверен, что Влада выпустят раньше. Лет через пять. А в заботах о малыше годы пролетят быстро, оглянуться не успеешь, – но, к удивлению Юли, слова, которые, по ее мнению, должны были успокоить Ксению, вызвали лишь новый поток слез.

– Я не хочу с Владом, – еле разобрала Юля невнятный шепот. – Я с Денисом хочу!

– С каким Денисом? – опешившая Юля спросила, скорее, по инерции, на автомате. Лишь мгновениями позже до нее дошел смысл сказанного. – Кто такой Денис?!

– Никто, – выдохнула Ксения одними губами, не смея взглянуть в глаза Сашиной жене, уже сожалея о том, что проговорилась. Та обязательно расскажет все мужу, придется отвечать на неудобные, жалящие вопросы. А отвечать-то и нечего!

– Ксюша, скажи мне, кто такой Денис? – мягко, но в то же время настойчиво повторила Юля, усадив дочку на кровать рядом с собой. Сунула той резиновую игрушку, переключила все внимание на Ксению.

– Никто, – на этот раз твердо заявила девушка, утерев слезы. И так сказала больше, чем следовало! Распрямив плечи, она решительно задрала подбородок, отвернулась от Юли в сторону окна. Не скажет больше ни слова!

– Хорошо, – Юля попробовала зайти с другой стороны. – А почему ты с Владом не хочешь? – спросила вкрадчиво.