- Потом с тобой поговорим, — резко бросил я и вышел на улицу, нервно потирая руки.

Курить-то, как хочется! Просто мочи нет.

Следом за мной загруженная пакетами, вышла Вика и, поставив тяжелую ношу на лавочку поинтересовалась:

 - Так это твой магазин?

 - Мой, — недовольно буркнул я, думая, где теперь искать нормальную замену Светке, не каждая баба на селе освоит кассовый аппарат.

 - Не знала, — говорит Вика, — Ты теперь работницу свою оштрафуешь?

 - Уволю.

 - За просрочку на полках? – удивленно покосилась на меня она.

 - И за это тоже. Косяков с ее стороны достаточно.

 - Дим, а может после ее…того. Я ж не думала, что так все обернется. Взъелась на нее за то, что она мне колбасу эту Краковскую зажала. Нехорошо как-то получается.

 - Думаешь, мстить будет? Боишься?

 - Нет, — качает головой Вика, — Просто не хочу чувствовать свою вину. Вдруг у этой Светы троих детей кормить нечем.

- Нет у нее детей, — заверил я соседку и, покосившись на ее сумки, предложил, — Тебя до дома подкинуть? Пакеты тяжелые.

 - Так ты ж на работу собирался, — вспомнила она.

- У меня пока есть еще свободное время, — пожал плечами я, — А ты чего без машины?

Пока ехали, Вика рассказала мне, что продает свою навороченную тачку.

 - Не жалко?

 - Не-а. Мне ее содержание не потянуть. Слишком дорогая малышка.

  - Но раньше, же ты ее как-то тянула, — брякнул я, не подумав, и тут же пожалел о своих словах, потому что Вика, мгновенно помрачнев, пождала пухлые губы, — Прости это не мое дело.

 - Ты прав. Не твое. Спасибо, что подвез. 

Вика упорхнула, оставив после себя в салоне едва уловимый аромат приятный духов и странное чувство вины. Складывалось впечатление, будто я ненароком обидел свою соседку.

Непросто же так эта благополучная с виду, молодая девушка вернулась на малую родину и обживается на ней. Что-то случилось у нее в той сытой и, наверняка благополучной жизни.  Этим она напомнила мне себя самого. Вот только если я раскис без посторонней помощи и запил, то Вика вон как лихо осваивается. И не пугают ее трудности. Пожалуй, таким упорством можно только восхититься.

Приехав обратно на работу, я быстро перестроился и влился в привычную производственную атмосферу, но мысли то и дело возвращались к моей неординарной соседке. Прокручивая в голове ее поведение, я все больше убеждался в том, что ее обидел мужчина. Сильно обидел. Раз она решила изменить свою жизнь таким кардинальным образом.

К концу рабочего дня поймал себя на мысли, что с нетерпением жду сегодняшнего вечера. Ведь Вика обещала прийти попариться в бане. И поскольку пред глазами до сих пор стоял ее соблазнительный образ в полотенце, то, я очень надеялся, что она хотя бы попросит попарить ее березовым веничком. А уж я как гостеприимный хозяин не откажу ей в такой любезности и попарю, и накормлю, и даже вином угощу. А там, глядишь, может, и чего у нас сложится… в смысле, разговор нормальный сложится.

Навязывать свое общение женщинам я не привык. Не в моем это характере. Это раньше я был понаглее да понапористее. При желании мог любую склеить. Там, когда деньги имеются и ума-то много не надо. Но Вика явно из другой породы. Она сразу определила границы нашего общения. И здесь возникал конфликт разума и инстинкта. Разум понимал всю глупость очередного тупого подката к соседке, а инстинкт его затмевал в желании…просто в желании.

 - Дмитрий Александрович, там Осинка разродилась, — вырвал меня из размышлений голос ветврача, — Два теленочка.

 - Молодец, Никитич! – похвалил я и поспешил в родильное отделение, чтобы полюбоваться на новорожденных теляток.