Сюань Цзи опустил взгляд на карту обширных территорий с разрозненными людскими поселениями. Какое-то странное чувство вдруг охватило его, но не успел он понять, что это могло значить, как оно уже развеялось.

Собравшись с мыслями, он заговорил:

– Когда император У восстановил страну, ему было всего лишь около двадцати лет. Подросток, который всю жизнь мыкался по белу свету, – какая у него могла быть харизма? Я слышал, на сегодняшний день наиболее авторитетная в ваших кругах теория гласит, что в ранние годы он был всего лишь марионеткой, символом, вокруг которого сплотились людские массы, а подлинный гений, который действительно их объединил, стоял за его спиной.

– Вы говорите об императорском наставнике Дань Ли? – уточнил Ян Чао. – Да, вероятно, именно ему принадлежит заслуга восстановления Великой Ци. Эта версия широко распространена и хорошо объясняет, почему так различается манера правления императора У в ранние и поздние годы. После убийства Дань Ли его нрав практически сразу разительно изменился.

Сюань Цзи сам завел речь о Дань Ли, но как только он услышал, что Ян Чао с ним соглашается, в душе у него ни с того ни с сего вдруг вспыхнул пламенный гнев. Лишь благодаря своему извечному здравомыслию он чуть не брякнул: «Что за бред!»

Ян Чао же целиком погрузился в собственные мысли и не заметил выражения лица директора Сюаня. Он продолжил болтать:

– Дань Ли чрезвычайно интересная личность, и все же мне кажется, этот Шэн Сяо не был простым «знаменем» – в конце концов, согласно принятым в то время законам престолонаследия, он не являлся первым в очереди на трон рода людского.

– Да?

– Вы слышали о принце Нине? Принц Нин, он же Шэн Вэй, – родной брат императора У, старше его на три года. Об императоре У говорят, что в поздние годы он стал бесчувственным, черствым человеком, не признающим родства, мать до самой ее смерти держал под домашним арестом, однако к старшему брату он хорошо относился. Даже императорский трон он впоследствии оставил сыну принца Нина, который родился уже после смерти отца. Как думаете, директор, не странная ли история с этими братьями? С точки зрения генеалогии принц Нин и император У были равноправны: один и тот же отец, одна и та же мать – то есть никаких различий, обусловленных ее статусом. Тогда, по логике вещей, должен соблюдаться принцип старшинства, верно? Так почему же Дань Ли в свое время выбрал младшего брата, а не старшего?

– Говорят, принц Нин отличался слабым здоровьем…

– Ха! Дожил до совершеннолетия, женился, завел детей – какое уж там слабое здоровье! В старину дети были все равно что цыплята, которых не додержали на карантине: сегодня кажутся крепкими, а завтра помирают от легкого дуновения ветерка. Шансов выжить с каждым прожитым годом становилось только больше. В исторических источниках к тому же говорится, что Шэн Сяо всю жизнь страдал от мигреней, так что, возможно, у него самого здоровье было не очень. Поэтому я думаю, есть ли вероятность, что император У обладал какими-то совершенно особыми качествами?

Сюань Цзи задумчиво вынул сигарету: источники не лгали – мигрени не только мучили императора У при жизни, но не оставили его и после смерти.

– Что ты имеешь в виду? – спросил он Ян Чао.

– Какие-то уникальные способности, – пояснил тот, – то, что делало его единственным в своем роде. Профессор, которого я приглядел себе в руководители, – настоящий фанат Шэн Сяо. Он твердо убежден, что изменения личности его императорского величества во второй половине жизни обусловлены каким-то редким недугом, которым он заболел в годы войны.