Улыбка широко растягивает губы. Я ударяю в ладоши несколько раз и вновь пропускаю через себя разговор. Ух! Максим за меня заступился, несмотря на ссору, на обман. Он им всем сказал, что это с его разрешения.

Дух захватывает.

Следом вспоминаю о дочке и звоню Папуше. Та у нас в гостях, сообщает, что всё в порядке, Вита купается, скоро будет ужинать. Бутылочка у них есть.

Максима еще не вернулся, до сих пор на работе, наверное.

— Если она откажется, позвони, хорошо? Я приеду в течение часа.

— Конечно.

— Спасибо большое, милая Папуша!

— Да не за что. Кстати, спасибо за шарфик, очень мило.

— Рада, что понравился. Я тебя сильно-сильно люблю, — говорю торопливо и, не став ждать ответа, сбрасываю.

Навигатор показывает, что пробок в мою сторону нет. Долечу быстро.

«И я тебя», — приходит от Папуши.

Вновь улыбаюсь, вытираю ладонями щеки. И все же, почему Максим заступился, никак понять не могу! Почему сделал так, чтобы они все приняли меня и мою профессию?

Нужно выяснить немедленно. Прямо сейчас. Иначе... взорвусь от нетерпения!

Если я сделаю небольшой крюк до работы Макса, то опоздаю максимум на полчаса. Хочу его увидеть. Мы должны поговорить на нейтральной территории, не дома и не при дочери. Нам надо хотя бы раз после рождения Виты это сделать.

Выжимаю педаль газа.

Если он хотя бы на двадцать процентов думает так, как сказал родителям, то, может быть, нам необязательно разводиться?

Надо поговорить. Просто поговорить.

Светофоры на моей стороне — долетаю быстрее, чем планировала. Время позднее, поэтому место на парковке найти легко.

В этом здании я была раза два за все время, и то будучи беременной, но охранники узнают и пропускают. Поднимаюсь по лестнице, на лифт времени нет.

Зря, наверное, я наговорила Максу эти злые слова! Как бы там ни было, он единственный, кто с самого начала всегда был на моей стороне. Что бы ни происходило. И на яхте, и перед родными, друзьями, врагами... перед всеми. Пусть не любил, но чувства — это только наше с ним дело. Перед другими он был мне мужем.

Почему-то я обо всем этом забыла. О его словах поддержки, примерах из жизни, советах и постоянной похвале. Забыла о родах, самом страшном и прекрасном дне в жизни, когда Максим тоже был рядом. Постоянно. От обиды и боли я вмиг позабыла все хорошее. Обесценила. Теперь вспомнила и устыдилась. Мы справимся без адвокатов, даже если развод неизбежен. Мы обязаны договориться!

Нужный этаж.

Коридор пустой — вечер воскресенья, все дома с семьями. Развязываю шарф, расстегиваю пальто. Жарко! Стараюсь идти потише, но все равно шаги дают эхо. Я думаю о том, что пусть брак и фиктивный, но мы обязаны выполнять клятвы, данные в загсе. И Максим выполняет.

Надо сказать, как важна для меня его поддержка и как трудно мне было бы без нее.

Марии Александровны, его секретаря, на месте нет, поэтому подхожу сразу к кабинету и стучусь. Толкаю. Заперто.

Оттуда свет идет.

Я стучусь еще раз. В груди как-то больно вдруг сжимается. Поднимаю кулак и ударяю громче. Потом еще и еще. Я буквально долблюсь в дверь!

Сердце гулко бьется. Почему-то становится дурно, я стягиваю шарф с шеи и запихиваю в сумку.

Когда вновь поднимаю руку, чтобы продолжить, замок щелкает и дверь открывается.

Максим стоит передо мной в рубашке, без пиджака. Это я как-то сразу улавливаю. Верхние пуговицы расстегнуты.

— Аня? — По лицу считывается изумление.

И еще другие эмоции, не разберу сразу какие, но их много, и все они — тяжелые, мутные.

За его спиной шум. Приподнимаюсь на цыпочки и пытаюсь заглянуть через плечо. Максим выходит ко мне, закрывает за собой дверь плотно. В этот момент я все понимаю и мир в очередной раз рушится.