– А чего грустить, мальчики? – белозубо улыбнулась та.

– Точно, как я мог забыть, вашу камарилью не шерстили, – почесал небритый подбородок Олег.

– Так-так, ребятки, колитесь, – Регина с полуслова уловила, что на вахтовой станции творятся непотребства.

– А у нас ревизоры, – не стал тянуть кота за хвост Олег, – были. Неделю по всем дырам шерстили. Налетели аки тати злые да вороги лютые. Последнюю рубаху, трудовым потом просоленную, чуть не сняли, антихристы.

– Вай-вай, горе-то какое! Откель их принесло в наши палестины? – Богдан присел на подлокотник пилот-ложемента, в котором вольготно, закинув ногу на ногу, разместилась невеста.

– Ой-ей, бают, что с самой Земли-матушки черти полосатые прибыли. Всё бы ничего, мужики и бабы они нормальные по большей части и в некоторых, хм-м, местах. Да, местами очень даже ничего, но председатель у них мурло записное. Морда пустотного ключ-молотка так и просит. – Пилот откинулся на мягкий подголовник. – В каждую дыру залез, во все задницы нос сунул. Мне Михалыч, Перегудов который, УМом[17] командует, сказал, что один член комиссии под это дело, – Николай щёлкнул указательным пальцем по подбородку, – слил интересную инфу. Мол, надавили на холдинг и отряд совладельцы, требуют отдать часть работ сторонним подрядчикам из аффилированных компаний. Кому принадлежат компании, сами догадаетесь? Нет? Подсказываю – совладельцам. А кто у нас совладельцы, знаете? Тоже нет? «Баптисты»[18], одиннадцать процентов акций мают, и некий Питер Брегман, он же владелец «Старгейт индастриз» с Британского содружества. Этот господин неизвестным – оно-то известно как, но считается тайной за семью печатями, – в общем, неизвестным образом оторвал четырнадцать процентов.

– Короче, ксеносы и «лаймы» не в восторге, что варвары отхватили куш, и требуют свою долю пирога, – подвёл резюме Богдан. – И что за фрукт этот, зицпредседатель Фунт?

– Сомневаюсь, что «зицпредседатель» знаком с Остапом Ибрагимовичем, оне нерусские, из нехристей будут. По-нашенски ни бум-бум, ни в одном глазу. Господин Майлз считает ниже своего достоинства учить язык дикарей. Знаешь, Шак, мутно это всё как-то и непонятно. Помяни моё слово, за всеми этими ритуальными плясками что-то другое скрывается.

– С чего ты взял? – приобняв Регину за плечи, что не укрылось от моментально повеселевших взглядов членов маленького экипажа, спросил Богдан.

– А с того, друг мой ситный, что мы намедни, то бишь через неделю, как вы умотали почивать до хаты, пробили гравитационную складку пространства и реликтовую газовую туманность. Ударно так поработали, доведя тоннельные кольца вглубь Аюя на одиннадцать светолет, аккурат до пояса Койпера занимательной системы с тремя планетками и кучей камней поменьше в виде астероидных поясов. Две из трёх планет – газовые гиганты с когортами спутников, и один шарик земного типа. Одна целая, четыре десятых «же», период оборота вокруг собственной оси – двадцать восемь часов, три естественных спутника. Двадцать семь процентов кислорода. Папоротниковые леса – самый разгар каменноугольного периода. Зверья и разумной жизни нет, зато есть два континента и родственники трилобитов в океанах. Улавливаешь?

– Тю-у-у! Ни хрена себе! Это же такой приз, не приведи Пустота! Так, Коля, а причём тут ревизоры? Кто-то слил инфу?

– Никто, безопасники сработали оперативно, штатные мозгокруты быстро наложили ментальные блокировки кому надо, изъяли документацию, а два финальных кольца, дабы не палиться, увели в сторону на несколько световых месяцев.