«Я ведь ничего о нём так и не знаю», – подумала я.

Он выдал какие-то крохи информации о прошлом, а о настоящем я не имела ни малейшего понятия. Кто мог ему звонить? Родня? Бывшая? Друзья? Кредиторы? Я очень надеялась, что постепенно его жизнь приоткроется для меня, раз уж мы теперь… что? Вместе?

Но вот странные дела – по-прежнему страшно мне не было. Только любопытно. Видимо, у меня окончательно съехала крыша. Любая другая девушка на моём месте уже давно засыпала бы Логана вопросами.

И…не получила б ни одного ответа.

А я ждала, что он расскажет всё сам. И… кое-что сегодня произошло. Моя маленькая победа? Может быть, и дальше стоило проявлять терпение?

В соседней комнате резко стало тихо. А потом прозвучало одно единственное слово.

«Хорошо».

Вот и всё, что я разобрала из его разговора.

Хорошо. Что хорошо? Кому хорошо? Это хорошо – хорошо ли для меня?

По тому состоянию, в котором вернулся Логан, я бы не сказала, что его «хорошо» в действительности было искреннем, с чем бы он там ни соглашался.

– Всё нормально? – всё же спросила я.

– Конечно, – улыбнулся он мне одними лишь губами, и сказал это так твёрдо, что и без пояснений было заметно: тему лучше не развивать.

Логан сел на диван и потянул на себя край одеяла, стаскивая его с меня.

– Иди-ка сюда, – с хищными нотками, которым я не имела воли противиться, поманил он.

8. 08

Утром я вернулась к себе. По-прежнему через балкон. Логан сказал, что у него есть кое-какие дела на сегодня, да и я спустила в трубу последние сутки, совсем забыв об обязательствах.

Прихватив ноут с собой (другой ноут, а не тот, на котором я писала книги), отправилась в район Белтауна, чтобы там в одной из многочисленных кафешек устроиться у окна и поработать.

Будь моя воля, я бы заперлась в четырёх стенах, но сама прекрасно понимала, что так можно в один чудесный день вообще забыть о реальной жизни, которая всегда кипела за стенами моей многоэтажки.

Сиэтл, как огромный ведьмовской котёл, бурлил после дождливых суток. Все жители повыскакивали из своих каменных нор и бросились по делам или предавались праздному шатанию. Хотя здесь в Белтауне было много белых воротничков, высыпавших из офисов во время ланча и создавших давку в кафетериях.

Но я приехала пораньше, поэтому мне повезло занять место у окна в «Бэнг Бэнг» – небольшом семейном кафе на Вестерн Авеню.

– Привет, дорогуша, как обычно, – это был не вопрос, а утверждение.

Дороти, хозяйка заведения, поставила передо мной поднос с обычным набором: кофе, булочки, пара сэндвичей с курицей и апельсиновый фреш.

– Спасибо, дорогуша, – ответила в тон я, и мы обе, протянув друг другу руки, подвигали пальцами, будто зажигали огонь между ними.

Это было что-то вроде нашего ритуала, вызывавшего улыбку и неизменный смех. Почему-то эта шутка никак не устаревала.

– Как у тебя дела-то? Давно не видела? Парня что ли нашла? – хитро прищурилась Дороти.

Она мне была кем-то вроде Сиэтловской мамочки, хотя по возрасту в неё, если и годилась, то с большой натяжкой. Возраст у Дороти был неопределённый. Её буйные кудрявые волосы, собранные в тугую гульку, открывали миру круглое лицо с большими тёмными глазами, в уголках которых собрались снопы морщинок. Дороти как-то оговорилась, что лет десять своей перекати-поле молодости сёрфила в Азии. Вот откуда у неё взялся этот открытый взгляд. Так на мир смотрят только люди, большую часть своей жизни, глядевшие в морскую даль.

– Может, и нашла, – таинственно прошептала я и, не сдержавшись, прикусила губу, потому что иначе б глупо захихикала. – Но пока, Дор, рассказывать особо нечего. Всё так не-о-пре-де-лён-но, – протянула я.