Что «или»?

В это время Бобби была в саду и рьяно пропалывала грядки… чувствуя себя наркоманом в период ломки.

«Или к любым другим представителям власти», – закончил голос.

Правое полушарие отозвалось саркастическим смехом Энн, чего и следовало ожидать. Как и многие люди ее поколения, Андерсон не питала доверия к представителям власти. В их способности решать проблемы она разубедилась еще в возрасте двенадцати лет. Дело было в Ютике; Бобби сидела на диванчике между мамой и Энн, жевала гамбургер и наблюдала, как полицейские Далласа сопровождают Ли Харви Освальда к подземной парковке. Копов, этих типичнейших «представителей власти», было ну очень много. Столько, что, когда Освальда кто-то застрелил на их глазах, диктор новостей поведал об этом с искренним изумлением: дескать, неужели что-то пошло не так? Он даже поверить не мог. Но ведь пошло же.

Бравые полисмены Далласа постарались на славу, охраняя Освальда и Джона Ф. Кеннеди. Два года спустя – очевидно, в качестве реванша – их послали усмирять межрасовые разборки, а потом воевать во Вьетнаме. Затем, через десять лет после выстрела в Кеннеди, – решать проблему нефтяного эмбарго, вести переговоры об освобождении американских заложников в Тегеранском посольстве, и наконец, когда стало ясно, что молодчикам наплевать на доводы власти и разума, Джимми Картер велел копам силой вызволить бедолаг. Неужели эти «защитники закона», в свое время с таким хладнокровием и апломбом «уладившие дело» осады Кентского университета[11], не могли нормально исполнить свою рутинную «невыполнимую миссию»? Ладно, допустим, не повезло парням, но, в общем и целом, они же как-то справлялись с работой? О да. Достаточно посмотреть, как надежен и безопасен стал этот чертов мир с тех пор, как мужчина в драной рубашке, с редеющей, блестящей от тоника шевелюрой и остатками жира от купленных в «Макдоналдсе» окорочков под ногтями разнес мозги президенту на заднем сиденье «кадиллака», катящего по улице Далласа.

«Я расскажу обо всем Джиму Гарденеру. Когда он вернется. Гард разберется, как поступить. Хоть что-нибудь дельное, да придумает».

«Отлично, – съехидничала Энн. – Иди за советом к лунатику».

«Он не лунатик. Просто немного не в себе».

«Ну конечно. Когда во время последней демонстрации в Сибруке[12] Джима задержала полиция, при нем был рюкзак, а внутри – заряженный «кольт» сорок пятого калибра. Немного не в себе, говоришь?»

«Отвали, Энн».

И Бобби продолжала полоть – все утро, на самой жаре. Футболка на спине насквозь промокла от пота. Шляпа, обычно хорошо защищавшая лицо от палящих лучей, так и осталась висеть на прошлогоднем пугале.

После ленча Бобби решила прилечь, но задремать не смогла. В голове беспрестанно спорили голоса – в том числе и тот, незнакомый. «Копай, Бобби, все обойдется, копай!»

Наконец она поднялась и, захватив с собой лом, заступ и лопату, отправилась в лес. На дальнем от дома конце поля она постояла, нахмурившись, а затем повернула обратно к пикапу. Питер сидел на крыльце. Он только взглянул на хозяйку, но даже не сделал попытки пойти за ней. Андерсон этому не особенно удивилась.

Наверное, двадцать минут Бобби простояла на склоне, глядя вниз на траншею, прокопанную (внутренне она уже не сомневалась) вокруг крошечного фрагмента инопланетного космического корабля. Прочный, гладкий, вполне осязаемый корпус – не вымысел, не «пар и сновидения». Вот он, перед глазами. Материальный, точно отвертка или гаечный ключ. Влажный лесной чернозем, отброшенный в сторону в прошлый раз, теперь побурел и блестит после ночного дождя.