Принц N., который был полноват, хотя и старался это скрыть, редко оказывался наедине с самим собой. Когда такое случалось, он позволял себе несколько расслабиться. Ввиду того, что до Саутгемптона предстояло ехать два часа, и не ожидая ничьего вторжения, принц расстегнул туго стянутый на животе жилет, откинул лысую голову на спинку кресла, вытянул длинные ноги, положив их на кресло напротив, и прикрыл маленькие, но грозные глазки.

На мгновение принцу показалось, что в купе повеяло ветерком. Впрочем, ощущение это тотчас прошло, и он не дал себе труд открыть глаза. Потом принц увидел сон, будто кто-то, помимо него, находится в купе – и что этот кто-то сидит напротив него. Сон был не из приятных, и принц решил открыть глаза, чтобы сбросить с себя это наваждение. Напротив действительно сидело некое весьма чумазое маленькое существо, которое утирало грязным носовым платком кровь с лица и рук. Если бы принц был способен удивляться, он бы непременно удивился.

– Не волнуйтесь, – успокоила его Томми. – Я не причиню вам зла. Я не из анархистов.

Принц, усилием мышц втянув в себя живот, принялся застегивать жилет.

– Как ты сюда проник? – спросил он.

– Прямо скажем, это оказалось делом нелегким, – заверила Томми, безуспешно пытаясь отыскать сухой кончик у перепачканного платка. – Но это не важно, – бодро добавила она. – Главное, я здесь.

– Если ты не хочешь, чтоб я сдал тебя полиции в Саутгемптоне, прошу отвечать на мои вопросы! – сухо заметил принц.

Принцев Томми не боялась, но в лексиконе ее трущобного детства слово «полиция» неизменно было сопряжено со страхом.

– Мне надо было пробраться к вам.

– Это очевидно.

– По-другому никак не выходило. До вас очень уж сложно добраться. Вы такой хитрый.

– И как же тебе это удалось?

– Сразу после вокзала Ватерлоо есть такой мостик с семафорами. Поезд, я видала, проходит прямо под ним. Оставалось только влезть туда и подождать. Сами видите, ночь туманная, никто меня не засек. Послушайте, вы ведь принц N., да?

– Да, я принц N.

– Не дай бог оказался бы кто другой!

– Так, продолжай!

– Я узнала, вернее, угадала ваш вагон, и, как только он оказался подо мной, я хоп – и вниз! – Тут Томми вытянула руки и ноги, чтобы показать, как это было. – А на нем, знаете ли, фонари, – пояснила Томми, опять вытирая лицо, – одним меня и зацепило.

– Ну а с крыши-то как сюда?

– А там уже просто. В конце вагона есть такая железная штука и ступеньки. Сходишь вниз, внутрь и за угол, и всё. Мне повезло, что другая дверь у вас была не заперта. А то бы прямо не знаю что. Скажите, у вас нет при себе какого-нибудь носового платка?

Вытянув из нарукавного кармашка платок, принц протянул его Томми.

– Так ты утверждаешь, мальчик…

– Я не мальчик, – пояснила Томми. – Я девочка!

Она произнесла это с грустью. Считая своих новых друзей людьми, заслуживающими доверия, Томми положилась на их утверждение, что она является девочкой. Но еще долгие годы мысль о том, что она упустила возможность считаться существом мужского пола, вносила нотку горечи в ее голос.

– Девочка?!

Томми кивнула.

– Гм! – произнес принц. – Чего мне только не доводилось слышать про юных англичанок. Я-то думал, быть такого не может. Ну-ка встань!

Томми повиновалась. Обычно она так не делала, но сейчас, увидев устремленный на нее строгий взгляд из-под косматых бровей, поняла, что проще всего будет согласиться.

– Итак, ты оказалась здесь. Что же тебе нужно?

– Взять у вас интервью.

И Томми протянула листок с вопросами.

Косматые брови сдвинулись.

– Что за вздор! Кто тебя на это подбил? Говори немедленно!