Когда Петр еще говорил: сделаем три кущи, Господь внезапно творит сень нерукотворенную и входит в нее с пророками, чтобы показать, что Он ничем не меньше Отца. Ибо как в Ветхом Завете Господь являлся в облаке и Моисей входил в оное, таким образом получив закон (см. Исх. 19, 9; 20, 20–21), так и ныне облако обняло Христа, – но не мрачное (прошла тень закона и мрак неведения), а светлое, ибо истина пришла и благодать Господня воссияла, и потому ныне ничего нет темного.

И был из облака глас, подобно как в Ветхом Завете исшел из облака глас Божий.

Иисус же остался один, чтобы кто не подумал, что слова Сей есть Сын Мой Возлюбленный сказаны были о Моисее или об Илии. Впрочем, сим, быть может, означается и то, что закон и пророки были до некоторого только времени, как и здесь видимы были Моисей и Илия, а потом, когда их время прошло, остался один Иисус. Ибо ныне господствует Евангелие, тогда как многое из закона миновало.

Апостолы умолчали… и никому не говорили… о том, что видели… Прежде Креста и не следовало говорить об Иисусе что-нибудь, что достойно Бога. Ибо какое о Нем составили бы мнение те, кои слышали это, а потом увидели Его распинаемым? Не сочли бы они Его обманщиком и мечтателем? Посему-то апостолы прежде Креста не проповедуют ни об одном чудесном и божественном деле Иисуса. Впрочем, об этом предмете достаточно сказано нами в объяснении на Евангелие от Матфея (см. гл. 17).

37–42. В следующий же день, когда они сошли с горы, встретило Его много народа. Вдруг некто из народа воскликнул: Учитель! умоляю Тебя взглянуть на сыта моего, он один у меня. Его схватывает дух, и он внезапно вскрикивает, и терзает его, так что он испускает пену; и насилу отступает от него, измучив его. Я просил учеников Твоих изгнать его, и они не могли. Иисус же, отвечая, сказал: о, род неверный и развращенный! доколе буду с вами и буду терпеть вас? приведи сюда сына твоего. Когда же тот еще шел, бес поверг его и стал бить; но Иисус запретил нечистому духу, и исцелил отрока, и отдал его отцу его.

Человек, о котором идет речь, был совершенно неверующий. Посему и бес не выходил из сына его, – ибо неверие превозмогало силу апостолов. Неверие и дерзость его видны из того, что он пришел перед всеми обвинять учеников. Но Господь объявляет, что сын не исцелен по причине неверия отца, и перед всеми порицает его, и не одного его, но и прочих всех вообще. Ибо сказав о, род неверный, разумеет под этим всех иудеев, а словом развращенный показывает, что злоба их не от начала и не от природы. По природе они были добры (ибо они были святым потомством Авраама и Исаака), но развратились по своей злобе. Слова доколе буду с вами и буду терпеть вас означают то, что Он желает восприять смерть и хочет скорее избавиться от них. Ибо доколе, говорит, буду терпеть ваше неверие? Это говорит Господь, чтобы показать, что Он имеет силу, побеждающую неверие иудеев, и, исцелив его сына, отдал отцу его. Бесноватый прежде принадлежал не отцу своему, но злому духу, одержавшему его, а теперь Господь отдал его отцу, потерявшему его, а потом нашедшему.

43–45. И все удивлялись величию Божию. Когда же все дивились всему, что творил Иисус, Он сказал ученикам Своим: вложите вы себе в уши слова сии: Сын Человеческий будет предан в руки человеческие. Но они не поняли слова сего, и оно было закрыто от них, так что они не постигли его; а спросить Его о сем слове боялись.

Прочие все дивились всему, что творил Иисус, а не одному только сему чуду. Но Иисус, оставив прочих, беседует с учениками и как бы говорит: «Все это, чудеса и слова о чудесах, вложите вы себе в уши». Для чего? «Так как Я буду предан и распят, то для того, чтобы вы, когда увидите Меня распятым, не подумали, что Я претерпел это по Своему бессилию. Ибо кто творит такие чудеса, тот мог бы и не быть распят». Но они не поняли слова сего, и оно было закрыто от них. Для чего же это было? Для того, чтобы они прежде времени не вдались в печаль и не смущались от страха.