Официантка тем временем как ни в чем ни бывало расставляла приборы на столе. А мы продолжали смотреть друг на друга, словно ее здесь и не было. Так, спокойствие, Ева, только спокойствие. Помни о Денисе. После всего, что он для тебя сделал, ты просто не имеешь права его подвести.

– Знаешь, – задумчиво пробормотал он, как только за девушкой закрылась дверь. – Не знаю, как ты. А вот я уже не совсем понимаю, что творю.

Какое совпадение! Вот и я уже не понимаю. Абсолютно ничего. Знаю одно – мне нужно бежать отсюда как можно скорее. Потому что оставаться здесь просто невыносимо.

– Ну что ж, – я передернула плечами, – наконец-то ты смог это признать. Не переживай, Косинский, признание проблемы – первый шаг к ее решению. Когда-нибудь ты еще можешь стать адекватным.

А вот я, кажется, уже нет. Вот зачем я его в очередной раз провоцирую? Словно мне доставляет удовольствие играть с огнем и раз за разом обжигаться. М-да, в этом помещении однозначно нет адекватных. Стоит быть откровенной хотя бы с самой собой.

– Воронцова, – в голосе парня послышались угрожающие нотки. – Ты действительно хочешь об этом поговорить? И закончить начатое?

Что он подразумевал под «начатым» я даже знать не хотела. Зачем оно мне? Иногда незнание гораздо комфортнее и спокойнее. Я в принципе боюсь всего, что связано с этим человеком. И в первую очередь саму себя рядом с ним.

– Да, Косинский, я хочу закончить начатое, – холодно ответила вслух и пояснила. – Отвезти тебя домой. Чтобы больше никаких долгов.

– Долгов, значит? – еще один недовольный взгляд. Вот почему он так злится? И что нам мешает просто взять и разбежаться сейчас в разные стороны? Нет, мы с ним как два мазохиста сейчас спорим до потери пульса, отстаивая призрак внешнего спокойствия. Мне даже Ярик не нужен, чтобы услышать возмущенное: «Не верю! Отвратительно играешь, Воронцова!». Я и сама это знаю.

– А что еще-то? – пожала плечами я. – Косинский, ты же не думаешь, что я здесь ради твоих красивых глаз сижу? Так без них мир не рухнет!

– Воронцова, вот скажи мне. Почему ты такая стерва?

– Твое воспитание, милый, – широко улыбнулась я. – Школа выживания. Так сказать, что осталось на пепелище, то и пожинай, и…

Послышалась томная музыка, приоткрылась дверь и на пороге появилась ОНА. Точнее он. Феникс, в смысле. Если быть еще более конкретной, то разодетая в перья девица. И я очень надеюсь, что она просто стриптизерша, а не кто-то похуже. Я с любопытством уставилась на девушку и задумчиво произнесла:

– Забавно. Обычно перед самосожжением феникс чаще всего стар, уныл и с почти вылезшими перьями. Девушка, а вы точно феникс, а не жар-птица?

Господи, что я несу? Я сама себе готова справочку выдать с конкретным направлением в желтый домик. Кажется, Косинский моей речью тоже впечатлился. Иначе с чего вдруг ржать, аки сивый мерин? А ни в чем не повинная девушка вместо того, чтобы показывать чудеса акробатики, замерла, не зная, как реагировать на мою реплику. Если честно, мне ее даже как-то жалко стало. Пришла работать, а тут сидит какая-то фифа, не знает ее, но осуждает ни за что. А впрочем…

– Можешь быть свободна, – царственно махнула я рукой. – Здесь занято.

– В смысле?! – ошарашено вытаращился на меня этот гад, а девушка примерно с тем же выражением на лице, но молча.

– В прямом, Кит. Доедай и собирайся баиньки. Если еще приспичит на стриптиз посмотреть, езжай без надзирателя. Девушка, простите, – улыбнулась я ей. – Но мой брат… Он очень странный человек. Лучше бы вам поберечься от его внимания…