Мне надо лечиться. Я стала одной из его больных фанаток. Иначе как ещё объяснить странное, нелогичное чувство того, будто прямо сейчас его чёрные как ночь глаза прижигают меня взглядом?
Покалывание в кончиках пальцев и жар, разливающийся по телу в довольно прохладную погоду, и вовсе вводили в заблуждение… Словно… словно там… О боже… что же со мной происходит? Я так ясно чувствую его взгляд, что хочется закричать, чтобы все исчезли, испарились в эту же секунду и я смогла наконец убедиться, что никакого уничтожителя моего имущества здесь нет и быть не может! И в то же время… хочется, чтобы песня не заканчивалась и ощущение теплоты его карих глаз никогда не исчезало.
Но это невозможно.
Потому что песня заканчивается.
А Шейна там нет и быть не может!
«Иди лечись, Тейт! Найди уже наконец хорошего психиатра и удели достойное внимание своему психическому здоровью!»
С последним аккордом открыла глаза, убрала гитару в сторону и поднялась на ноги. Но даже выпрямиться до конца не успела, как застыла с приоткрытым ртом и до нелепости широко распахнутыми глазами.
Сердце громко стучало в ушах, кровь бурными потоками неслась по венам. В голове не осталось ни одной мысли… Шок, удивление, смятение, потрясение… Коктейль чувств, который невозможно описать словами!
Это она?
Так вот что имела Николь?
Это – судьба?
Потому что если у меня галлюцинации, клянусь – никакого психиатра точно не будет, потому что прямо сейчас я пойду и сама себя сдам в психушку!
Но как бы мир ни менялся… Как бы люди ни менялись… Сколько времени бы ни прошло, глаза всё помнят. Хорошо помнят этот высокий широкоплечий силуэт. Помнят эти губы. И хоть его глаза и скрывают солнцезащитные очки, улыбка ничем не прикрыта.
И в отличие от всех присутствующих, я как никто знаю, кому эта улыбка принадлежит.
Глава 4
Сука!
Ненавижу этот город!
Ненавижу всё, что связано с ней. Её дух будто повсюду! Начиная с аэропорта и заканчивая дверями номера в отеле!
Она мерещится мне в каждой прохожей, у кого за плечами чехол для гитары. А в Нью-Йорке полно таких девушек. И не важно, какого цвета у этих прохожих волосы, эта девчонка давно могла перекраситься.
Какого дьявола я вообще опять о ней думаю?!
Надо отвлечься. Как насчёт спора о том, чьих фанаток на встрече будет больше?.. Можно поспорить на сумму покрупнее и поставить на себя.
Чёрт! Споры – отличная вещь, чтобы не думать о Миллер. Да я просто гений!
И опять я о ней думаю! Чтоб меня…
Это всё Нью-Йорк! Всё этот проклятый город! Надо было исключить его из промотура!
Дал же себе слово: ни одна мысль о ней больше не имеет права прорываться в сознание и пытаться менять мою шикарнейшую жизнь! Да, моя жизнь просто шикарна! Лучше всех! Правда! У меня всё есть! И мне не надо ничего большего!
Ни за что и ни при каких обстоятельствах я не сломаюсь ещё раз… Даже вспоминать не хочу, как чуть не умер, не обнаружив её наутро в квартире. Моё сердце почти остановилось. Клянусь. Я слышал его последние удары, а потом вдруг стало тихо.
И какого дьявола я опять об этом думаю?!!
Так. Где все? Надо срочно объявить спор!
Мы в Нью-Йорке всего на три дня, потом улетаем в Лос-Анджелес, а Тейт Миллер останется здесь, до конца своей беспросветной жизни работать в одном из тысяч супермаркетов. Да, так и будет! Аминь.
Мне вообще плевать на неё.
Я даже имени её уже не помню.
Что там? О ком я говорил?
Ладно, почти не помню.
И глаз её тоже не помню.
И как она смотрела, тем более не помню.
Всё.
Пусть катится.
И город этот тоже пусть катится.
Я скоро из него уеду.
Но разве есть в этом мире хоть капля справедливости? Хоть капля вероятности того, что судьба не устроит подлянку и не организует эту никому не нужную встречу?!