К сожалению, Кит разделяла его мнение.

– Постеснялся, – тихо проговорила она.

Бэрон усмехнулся и не спеша убрал ногу.

– Можешь подняться. Но учти, парень, если задумал сбежать, горько пожалеешь.

– Я не… – Кит вовремя успела прикусить язык и поправилась: – Я вовсе не думал бежать. Да и с чего бы, раз я не сделал ничего плохого?

– А вот это мы сейчас проверим.

В этот момент луна выплыла из-за тучи, и то, что до сих пор было всего лишь неясной зловещей тенью, превратилось в мужчину из плоти и крови. У Кит перехватило дыхание. Он оказался высоким, широкоплечим и узкобедрым, и хотя она обычно не обращала внимания на подобные вещи, невольно созналась себе, что не видела мужчины красивее. Из-под воротничка белой сорочки, скрепленного маленькими пуговицами из оникса, свисали концы галстука. Ноги обтянуты черными брюками. Он стоял в свободной позе, слегка опершись рукой о бедро, и посасывал тонкую сигару.

– И что у нас там? – осведомился он, кивком указав на узел, все еще валявшийся у ограды.

– Ничего вашего! – огрызнулась Кит.

– Покажи.

Ей ужасно хотелось ответить отказом, но, вглядевшись в его лицо, она решила не рисковать и поэтому вытащила узел из травы и поспешно развязала.

– Смена одежды, «Эссе» мистера Эмерсона и шестизарядный револьвер моего па. – Она не упомянула о билете до Чарлстона, спрятанном в книге. – Как видите, чужого не беру.

– А что такой мальчишка, как ты, понимает в Эмерсоне?

– Я его последователь.

Уголок его губ слегка приподнялся.

– А деньги у тебя есть?

Девушка наклонилась и принялась вновь завязывать узел.

– Еще бы! Куда я без денег? Думаете, я настолько инфантилен, чтобы заявиться в чужой город без единого цента?

– И сколько же?

– Десять долларов! – вызывающе бросила она.

– Долго в Нью-Йорке на это не проживешь.

Знай он, что у нее всего три доллара двадцать восемь центов, еще не то бы сказал!

– Говорю же вам, что ищу работу.

– Это я слышал.

Если бы он не был таким великаном! Кит невольно попятилась, ненавидя себя за трусость.

– Пожалуй, мне лучше уйти.

– Ты самовольно влез ко мне в дом, а это незаконно, так что я вправе вызвать полицию – пусть они тебя хорошенько допросят.

Кит, не любившая, когда ее загоняли в угол, храбро вздернула подбородок.

– А мне плевать, пусть хоть колотят – я все равно ничего плохого не делал!

Бэрон картинно скрестил руки на груди.

– Откуда ты, парень?

– Мичиган.

Сначала она не сообразила, чем вызван взрыв хохота, но, тут же поняв свою ошибку, потупилась.

– Похоже, вы меня поймали. По правде сказать, я из Алабамы, но, хоть война и кончилась, не стоит об этом трубить на каждом углу.

– В таком случае тебе лучше держать рот на замке, – хмыкнул он. – Не слишком ли ты молод, чтобы таскать оружие?

– Это еще почему? Я умею с ним обращаться.

– Бьюсь об заклад, так оно и есть, – кивнул Бэрон. – Кстати, почему ты сбежал из дома?

– Там нет работы.

– А твои родители?

Кит повторила историю, рассказанную уличному торговцу, и Бэрон надолго задумался. Девушка усилием воли заставила себя не поежиться под его взглядом.

– Мой помощник конюха уволился на прошлой неделе. Хочешь работать на меня?

– На вас? – едва слышно пролепетала она.

– Именно. Пойдешь под начало Магнуса Оуэна, моего управителя. У него, правда, не столь лилейно-белая кожа, так что, если это оскорбит твою гордость южанина, лучше скажи сразу и не будем тратить время. – Не дождавшись ответа, Кейн продолжал: – Будешь спать в конюшне, а есть на кухне. Жалованье – три доллара в неделю.

Кит упрямо долбила землю носком изношенного башмака. Мысли лихорадочно метались. Сегодня она успела усвоить одно: Бэрона Кейна не так легко убить. И это, пожалуй, сейчас главное, тем более что он успел разглядеть ее лицо. Работа на конюшне даст возможность держаться поближе к нему, хотя делает ее задачу вдвойне опасной. Но с каких это пор она боялась опасности? Кит ничто и никогда не могло удержать! Не удержит и сейчас.